31
32
33
Эти события обеспокоили Ставку, в феврале 1916 г. генерал М. В. Алексеев подал императору докладную записку о желательности разгрузить Петроград от рабочих путем эвакуации части заводов в глубь страны
34
«Рабочая группа, прежде всего, – говорилось в обращении, – считает своей обязанностью заявить, что главную причину движения она усматривает в глубоком недовольствии масс своим экономическим, и особенно правовым, положением, которое за время войны не только не улучшилось (?! – А. О.), но претерпевает резкое ухудшение. Целый ряд законов, произведенных в порядке 87 ст., порядки и обязательные постановления военной власти, отдающей рабочих в распоряжение военно-полевых судов, превращающей рабочие массы, лишенные к тому же малейшей видимости свободы коалиций, в закрепощенных рабов, определенно толкает их к стихийному протесту. Стачка становится единственным выходом, в который по всяким заводам выливается такой протест. Считая стачку одной из вполне законных форм рабочего движения, Рабочая группа, однако, не забывает о том, что прибегающий к этому оружию защиты своих интересов рабочий класс не может не учитывать в каждый данный момент всех обстоятельств окружающей обстановки. Обстоятельства же, сложившиеся вокруг настоящего движения, определенно неблагоприятны для рабочего класса. Разрозненные, изолированные от движения рабочих других городов и от движения всех других прогрессивных слоев общества попытки, в форме стачечных протестов, отдельных частей рабочего класса создают положение, при котором подобные стихийные вспышки лишь ослабляют и разбивают нарастающий конфликт всего русского общества с властью»
35
Группа призвала к немедленному созыву общего собрания выборщиков в ВПК для обсуждения сложившейся ситуации. Неудивительно, что именно в это время Рабочая группа при полной поддержке Гучкова вновь фактически призвала вернуться к идее созыва Всероссийского рабочего съезда
36
37
38
Однако, отказывая в разрешении на их проведение, оно шло на уступки в вопросе о возобновлении работы представительских учреждений. 10 (23) декабря 1915 г. А. Н. Хвостов заявил, что сессия Думы откроется в конце января и что главной целью политики правительства является объединение, а не разъединение всех слоев русского общества
39
40
Зимняя сессия Думы. Новое наступление оппозиции
19 декабря 1915 г. (1 января 1916 г.) Родзянко обратился к главе правительства с письмом, в котором говорилось о том, что катастрофа, о неизбежности которой предупреждала Дума, уже наступила и что палата не возьмет на себя ответственность за поражение в войне, в связи с чем рекомендовал Горемыкину «уступить место более молодым силам». Это письмо стало широко известно среди общественности
1
2
Ничто, казалось, не говорило в пользу скорых уступок, однако они вскоре последовали. 20 января (2 февраля) 1916 г., уступая давним требованиям оппозиции, император отправил в отставку Горемыкина и назначил на пост председателя Совета министров Б. В. Штюрмера
3
4
5
6
Борис Владимирович Штюрмер имел необычную для сановника биографию. До войны он был выборным председателем тверской губернской управы. Впрочем, далеко не все земцы уже тогда были в восторге от его действий
7
8
Во время войны вокруг Штюрмера образовался политический салон правого толка, в работе которого участвовал ряд членов Государственного совета, сенаторов, военных, губернских представителей дворянства и некоторых владык. В этом кружке проводилось обсуждение ряда политических вопросов (Земгор, общественные настроения, польский, галицийский, финляндский, думский) с целью выработки общего правого курса
9
10
11
Левые поначалу также отмечали осторожность Штюрмера и его стремление сторониться крайне правых кругов и суждений
12
13
14
Шингарев заявил: «Переменились лица, но остается, очевидно, прежняя система. Это совершенно ясно как из прошлого Б. В. Штюрмера, так и из его политических воззрений»
15
16
17
18
19
Настроения абсолютного большинства депутатов Думы вскоре стали очевидными. 9 (22) февраля 1916 г. возобновила работу ее четвертая сессия. Это был день падения Эрзерума. Как всегда, успех на фронте сказался во внутренней политике. 4 (17) февраля, во время пребывания Николая II в Ставке, граф Фредерикс сделал доклад о желательности посещения монархом Думы. В Могилеве уже знали об успехе в Закавказье и надеялись, что в сложившейся ситуации этот акт должен был примирить правительство с общественностью
20
21
При этом казалось, что ничто не предвещало очередного взрыва. 9 (22) февраля в 14:00 император посетил Государственную думу
22
23
24
25
Момент был очень торжественный, единение короны и палаты казалось очевидным. Родзянко немедленно воспользовался этим и порекомендовал Николаю II объявить о даровании ответственного министерства. Тот обещал подумать об этом и покинул Думу под аплодисменты. В торжественной встрече не участвовали только левые депутаты, которые предпочли остаться в своих кабинетах
26
27
28
Работу думской сессии Родзянко открыл словами, казалось бы, обещавшими успешное развитие слушаний: «Великое историческое событие свершилось сегодня здесь. Его Императорскому Величеству благоугодно было осчастливить Своим посещением Государственную думу. Государь молился вместе с нами и в знаменательных словах пожелал представителям Своего верного народа успеха в занятиях их, направленных на пользу Его подданных. Великое и необходимое благо для русского царства – непосредственное единение Царя с Его народом – отныне закреплено еще могучей и сильней. И радостная эта весть наполнит счастьем сердца всех русских людей во всех уголках земли русской и одушевит новым приливом мужества наших славных и доблестных бойцов, защитников родины. Да здравствует же Великий Государь наш Николай Александрович на многие лета!»
29
30
Затем выступил Штюрмер. Его речь не отличалась особо красивыми оборотами, хотя и не была лишена здравого смысла. Премьер убеждал: «Грядущее обещает нам сильную и бодрую Россию, но сложится она путями, которые потребуют к себе, с одной стороны, бережного, а с другой – в высшей степени осмотрительного отношения. Общественная мысль была бы только несправедлива к правительству, если бы поставила ему в упрек эту осмотрительность»
31
32
33
34
35
36
37
Представитель «Прогрессивного блока» С. И. Шидловский, выступая с ответом на речь Штюрмера, не преминул напомнить об этом, одновременно упрекнув правительство в задержке созыва представительских учреждений: «…большинство, однако, считает своим долгом отметить те серьезные услуги, которые уже и теперь оказаны делу обороны существующими общественными организациями, как земским союзом, городским союзом, военно-промышленными комитетами, всемерное поддержание которых во всем кругу их деятельности и устранение препятствий им со стороны администрации настоятельно необходимы в интересах армии»
38
39
40
41
ЦВПК торжествовал. Его орган отреагировал на речи Поливанова и Шидловского следующим образом: «10 февраля сего года останется памятным не только в русской истории, но и в маленьком уголке ее – в истории военно-промышленных комитетов. В этот день были торжественно признаны их заслуги перед родиной, как со стороны Государственной думы, так и со стороны Правительства. Итак, работа военно-промышленных организаций не осталась бесплодной и, следовательно, все утверждения правой прессы, обвинявшей военно-промышленные комитеты в бездействии, ныне признаны клеветническими со стороны самых компетентных органов империи»