Поэтому спит она пока на раскладушке на кафедре, а что будет дальше, не знает. Жить на кафедре ей ужасно надоело, да и страшно по ночам - в темных аудиториях все время что-то ворочается...
- Ну ладно, - прервала я ее, - собирайся, поедешь ко мне.
Наташка быстро схватила пальто - она явно боялась, что я передумаю. По дороге мы купили немного еды и лекарство для Клепы и поэтому домой ввалились уже в начале десятого. Встретили нас злой Аркадий и зареванная Маня.
- Мамочка, - кричала Маруся, - она умирает!
- Не реви, - сказала ей Наташка, - кошки от обжорства не мрут. Ей надо попу в ванне вымыть и лекарство дать.
С этими словами она сунула свое пальто Аркадию и схватила Клеопатру.
- Иди в ванну, - приказала она Мане, - и давай полотенце.
Маруся понеслась по коридору, Наташка за ней. Раздался плеск воды, кошачий вой, радостный детский визг. Повеселевший Аркадий побежал в кухню ставить чайник, а я пошла спокойно переодеться. Когда через двадцать минут, удивленная тишиной, я появилась на кухне, вся моя семья восседала за столом.
- Она умеет делать предсмертные блинчики, - завопила Маня, - очень вкусные!
- Господи, почему же предсмертные? - испугалась я.
- А ЭТО такой быстрый рецепт, - усмехнулась Наталья, - вот уже умирать собралась, десять минут до смерти, так успеешь их сделать...
Блинчики были вкусные, собака, кошка, очередные котята и Фима толпились около плиты. Масло ворчало, чайник шипел. Казалось, Наташка всегда была здесь.
И мы стали жить все вместе. Уже через три дня мы не могли понять, как можно было существовать без Наташки. В холодильнике завелась еда с диковинными названиями: "Каша рататуй", "Пирог утопленник", "Мышиное счастье". Спала Наташка на раскладушке в холле, и наша живность, изменив мне, перебралась к ней. Иногда ночью, идя на кухню попить воды, я видела Клеопатру у нее на груди, а Фиму на подушке.
Примерно раз в месяц нас посещали Наташкины женихи, каждый раз новые. А раз в полгода она исчезала на сутки, потом бледная приходила домой.
- Если бы ты со своих кавалеров деньги брала, - ворчал Аркадий, - мы бы давно дачу построили и машину купили. Ну, какая тебе разница, все равно у тебя каждый месяц новый мужик.
- Как же я буду деньги брать, - слабо возражала ему обессиленная Наташка, - для этих целей должен быть сутенер, а где я его возьму?
- А я на что? - возмущался Аркадий. - Буду вести твои финансовые дела.
Привыкнув к бесконечной череде Наташкиных хахалей, мы не очень удивились, когда один раз нашли у себя на кухне француза Гаспара. Я была даже рада его появлению. Одно дело с утра до ночи преподавать студентам французский, совсем другое дело говорить с настоящим французом. Первые дни я просто наслаждалась звуками волшебной французской речи и была в восторге оттого, что мне не надо без конца поправлять его произношение.
Проходили дни, недели, а Гаспар неизменно сидел у нас вечерами, познакомился со всеми моими мужьями и помогал Аркадию писать контрольные по французскому. Правда, очень скоро выяснилось, что пишет он абсолютно безграмотно.
- Я всего лишь инженер на заводе "Ситроен", - робко оправдывался Гаспар. - У меня всегда были отличные баллы по математике, но вот в правописании я не силен.
Через несколько месяцев стало ясно - дело идет к свадьбе. Так и вышло: не прошло и полугода, как Наташка укатила в Париж. Мы осиротели. Изредка раздавались телефонные звонки - писать письма Наташка была не мастак. Потом вдруг она замолчала, и связь оборвалась. Мы жили по-прежнему - росла Маня, рожала бесконечную череду котят Клепа, женился Аркадий, мы сделали ремонт в новой квартире, расставили мебель.