К счастью, я знала, что такое поведение турецких мужчин вовсе не означает, что я обладаю какими-то невероятными достоинствами: просто они автоматически клеились ко всем, моложе пятидесяти. Игра такая, местное развлечение. К тому же местные девушки себя блюдут строго, а о замужних дамах и говорить не приходится. Так что подержать представительницу другого пола за локоток – уже счастье для бедного турка. А если девушка клюнет…
Прогулка по городу принесла массу новых впечатлений и несколько конкретное приобретений. Во-первых, я обзавелась татуировкой. Глупо, конечно, но устоять я не могла: прямо на улице мальчик-художник наносил любой рисунок на любую часть тела – по желанию заказчика.
По его заверениям на отвратительном, но все же русском языке, продержаться это произведение искусства должно было три недели, после чего потускнеть и слинять. Что ж, как раз то, что надо: вряд ли у меня на работе оценили бы такие штучки по достоинству. Тем более что выбрала я ни больше, ни меньше, как французскую королевскую лилию, естественно, на левом плече. Если в этом городе есть знатоки, они оценят.
А еще я приобрела купальник, потому что те, которые я привезла с собой, вдруг показались мне скучными и пуританскими. Маленький магазинчик был просто забит этими яркими тряпочками, я долго мерила, откладывала, передумывала, снова мерила. Наконец, угомонилась на чем-то нежно-сиреневом, плавно переходящим в густо лиловый, что закрывало только то, что просто необходимо было закрыть. Олег точно убьет меня, когда увидит в таком облачении.
Потом я благополучно вернулась домой, где за время моего отсутствия ничего не изменилось, чтобы немного отдохнуть и подкрепиться. Вместо обеда я достала из холодильника упаковку каких-то крекеров и устроилась на террасе, куда притащила еще и пару банок пива из холодильника. Ужасно хотелось позвонить моему драгоценному и поделиться впечатлениями, но я прекрасно знала, что делать этого не стоит. Достаточно было того, что он сам мне вчера позвонил: редкий знак внимания, который следовало ценить по достоинству и судьбу понапрасну не искушать. Проще говоря, звонить самой было боязно.
«Почему же все-таки я откровенно побаиваюсь Олега?» – задалась я вопросом, о которого несколько месяцев нашего романа всячески пыталась уйти. А действительно, почему? Молодой, респектабельный бизнесмен, женатый, конечно, но не бывает же людей без недостатков! Любому другому я бы звонила, не задумываясь, как только бы мне захотелось услышать его голос. И уж ни от кого бы не потерпела таких исчезновений-появлений, которыми меня «радовал» мой возлюбленный. Тогда откуда этот холодок внутри, который появляется каждый раз, когда я пытаюсь проявить самостоятельность и нарушить неписаные правила?
Да, я знала массу подробностей его семейной жизни, знала все его привычки, но… я не знала его самого. Строительный бизнес – это конечно, совершенно замечательно, но Олег мог со вкусом распространяться о чем угодно: о своих непростых отношениях с подчиненными, которые все, как на подбор, оказывались бездельниками и тупицами. Конкурирующие фирмы тоже, с одной стороны, «мышей не ловили», а с другой – так и норовили перебить выгодную сделку. Но детали… их не было, а если и были, то к делу они имели скорее косвенное отношение.
– Вот закатать бы парочку этих умников в бочку с цементом, – сказал как-то Олег с совершенно несвойственным ему мечтательным выражением лица. – Каждого в персональную – и в Финский залив. Это было бы по кайфу…
– Кто это тебе так досадил? – изумилась я тогда. – Или ты «Бандитского Петербурга» насмотрелся?
– «Бандитский Петербург»! – фыркнул Олег. – Это для интеллигентных барышень, вроде тебя. На самом деле все гораздо проще и… суровее.
– А ты откуда знаешь? – неподдельно изумилась я. – У тебя вроде ни с властями, ни с бандитами столкновений не бывает… тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.
– Надеюсь, что и не будет, – как-то очень недобро усмехнулся Олег. – Иначе я им не завидую.
И резко переменил тему разговора, точнее, сменил место и способ нашего общения. Я, конечно, все тут же забыла, но осадок, как говорится, остался. Конечно, меньше всего Олег походил на крутого мафиози, хотя…
Господи, и о чем я только думаю! Солнце медленно опускалось за гору, самое время было появиться на пляже, окунуться, наконец, в море, полежать на закатном солнышке… Рассветное и закатное – именно от такого солнца бывает просто обалденный загар. Остальное можно будет додумать завтра – или вообще в Москве, осенью, долгими зимними вечерами, когда-нибудь.
Через пятнадцать минут я ступила на вожделенный пляж, вручив мальчику у входа традиционный доллар в местном эквиваленте. Народу было побольше, чем утром и днем, но свободных лежаков все равно было предостаточно. Я выбрала самый близкий к морю, бросила на него купальное полотенце, свою сумку (интересно, а здесь действительно не воруют?) и…
Не буду описывать свои восторги и упоение при первом погружении в тихие и прозрачные воды Средиземного моря. Потому что это – неописуемо. Как будто снившиеся мне о море сны вдруг перестали обрываться на самом интересном месте и я… ах! – уже в этой вожделенной купели. Была бы помоложе, ей-богу, описалась бы от восторга, но подобные эмоции девушкам старше семи лет рекомендуется все-таки сдерживать.
Я не принадлежу к тем женщинам, которые трясутся над своей прической и во время купания прячут волосы под всякими шапочками-платочками. Поэтому удовольствие получила по полному разряду: плавала, ныряла, лежала на спине, а под конец улеглась возле кромки прибоя так, чтобы море обтекало меня до пояса, а спина и плечи грелись на заходящем солнце. Как говорится в одной популярной рекламе «Кажется, я знаю, что такое счастье. По крайней мере, знаю, как оно выглядит».
Думать не хотелось решительно ни о чем. Как будто морская вода смыла все проблемы и заморочки, привезенные из Москвы, где они копились последнее время. Да и какие могут быть проблемы в этом райском месте, где меня, к тому же, никто не знает? Только один вопрос, который я, не торопясь, решала: где я буду ужинать и что делать потом. Во вчерашнее приглашение Алексея верилось все слабее и слабее: мало ли чего может человек обещать сгоряча?
– Так и знал, что застану вас здесь, – услышала я над собой смутно знакомый голос.
Я подняла голову: Алексей. Похоже я ошиблась: приглашение было серьезным, а не просто пустой светской болтовней. Что ж, если я и была разочарована, то скорее приятно: автоматически решился вопрос, где я буду ужинать, а также проблема дальнейшего проведения досуга. Алексей, наверное, знает, где тут лучше всего проводить вечера. Думаю, он просто проголодался, если не дождался им же назначенного времени. Придется вылезать из воды, а жаль, право, жаль. Хотя солнце все равно скоро зайдет.
– Откуда такая проницательность? – поинтересовалась я, вставая на ноги.
– Утром ходили по делам, так хоть к вечеру должны возле моря оказаться. И заодно около дома, если вы о нашем свидании не забыли.
Откуда, интересно, он знает, что утром я ходила по делам? Вроде бы его поблизости не наблюдалось.
– Вы что, следили за мной?
– Да боже упаси! Просто проходил мимо, когда вы в кафе с каким-то типом любезничали. А для того, чтобы пойти в кафе нужно было обменять деньги. Элементарно, Ватсон.
– Действительно элементарно. А про утреннее письмо вы тоже знаете?
– Какое письмо? Любовное? – усмехнулся Алексей.
– К сожалению, не любовное. Подсунули под дверь, я утром обнаружила. Открытым текстом предлагают унести отсюда ноги, пока цела. Просто потрясающее гостеприимство, вы не находите? Правда, автор пожелал остаться неизвестным.