Наш переводчик долго выясняет у администратора «Марлы», кто именно там жил и как ее звали. И только после этого говорит нам, что полгода назад в отеле останавливалась Элина Селичкина, которая уехала на следующий день после телефонного звонка. Все запомнили, что платила она щедро, давала хорошие чаевые.
Наш турок снова долго говорит с администратором, пытаясь узнать, куда именно уехала женщина, и наконец выясняет — в Стамбул. Об этом можно было и не расспрашивать так долго. Конечно, если она хотела куда-то улететь, то должна была улететь именно в Стамбул. Я разочарованно говорю турку, что он сделал все, что мог, но он по-прежнему болтает с Измиром. Минуты тянутся одна за другой, а он и не думает опускать трубку. Наконец, наговорив еще на сто долларов, он поворачивается к нам.
— В Стамбуле она жила в отеле «Цюрих», — радостно сообщает этот молодой нахал. — Там ей заказывали номер из «Марлы». Хотите, я позвоню туда? Женщина не говорила по-турецки, но хорошо знала английский. Поэтому попросила, чтобы ей заказали номер в стамбульском отеле на одну ночь.
— Звоните в Стамбул, — приказываю я этому болтуну, надеясь, что случится чудо. И чудо происходит. Оказывается, женщина действительно останавливалась в «Цюрихе», — какое символическое совпадение! — и заказывала билет в Париж на самолет авиакомпании «Эр-Франс», с последующей пересадкой в Бордо. Это не просто след, это уже направление поиска. На радостях я даю нашему турецкому переводчику еще пятьдесят долларов. И тут же звоню заказчику.
— Нам нужно сделать визы шенгенских стран.
— Это нелегко, — говорит он, — но возможно. Отдайте ваши паспорта людям, которые сегодня придут за ними. Завтра мы постараемся сделать транзитные визы. Но в странах шенгенской зоны долго не задерживайтесь, иначе вас оттуда выдворят без права повторного въезда.
— Конечно, — сразу соглашаюсь я, — сделайте любую визу. Только побыстрее.
— Вашей спутнице виза не нужна, — напоминает собеседник, — а вашу проставят завтра утром.
За документами приезжают ровно через двадцать минут, из чего я делаю вывод, что у моих заказчиков такой же телефон, как у меня, если не лучше.
Когда паспорт уносят, на часах уже около девяти вечера. Я звоню помощнице. Она почти сразу поднимает трубку.
— Как у вас дела? Спать не хотите?
— Пока нет, — отвечает она, и я не чувствую в ее голосе привычного озорства.
— Что-нибудь случилось?
— У меня девочка болеет в Дрездене. Мы совсем рядом, а я к ней не могу поехать.
— Да, это серьезно, — соглашаюсь я. — У вас есть виза шенгенской зоны?
— Конечно, есть, — отвечает Надежда, — у меня есть даже право на жительство в Германии.
— Тогда езжайте, — разрешаю я, — быстро на самолет и летите в Дрезден. Вернетесь завтра вечером.
Я слышу ее дыхание. Наконец она спрашивает:
— А как же вы?
— Ничего. Как-нибудь перебьюсь. Хотя нет, постойте. Вам не нужно возвращаться сюда. Встретимся через два дня в Париже. Ну, скажем, у Лувра. У входа в Лувр в пять часов вечера. Это единственное место, о котором я точно знаю, что оно в Париже. Вам хватит двух дней?
— Вполне. А вы действительно никогда не были в Париже?
— Не был. А вы теряете время, — говорю я, но она, все еще не веря, держит трубку телефона, не опуская на рычаги. — Узнайте, когда самолет, и улетайте, — велю я и первым опускаю трубку.
Честное слово, я не такой хороший, каким могу показаться. Но я прежде всего прагматик.