Михаил вытащил из багажника палатку, удочки, рюкзаки.
– Санёк! А где Санёк?
Санёк, ему лет пятнадцать, в это время забрался на одну из опор навигационной мачты и с высоты взирал на реку.
– Я здесь, люди! – Санёк помахал с верхотуры.
– Смотри, шею не сверни, монтажник-высотник!
Альбина увидела сына на мачте, ахнула.
– Саня! Сейчас же спускайся! Я боюсь!
– Мам, всё под контролем.
Альбина расположилась на траве у машины, сняла очки, подставив солнцу лицо, замерла. Михаил захлопнул багажник и в ожидании перевозчика приземлился рядом с женой.
Где-то рядом громко солировала сорока, ей подпевал воробьиный хор.
А Бориска всё сидел, одиноко покачиваясь на мостках, словно творил молитву.
Вдруг он сильно наклонился вперёд и колодой упал в воду, лицом вниз. Река тихо проглотила человека, пустила несколько кругов, как облизнулась, и снова мелкой рябью засверкала на солнце.
Старик возвратился один, без собаки, повеселевший, видимо, тайком от жены хряпнул чуток.
– А вот и я.
– Здравствуйте! – Альбина поднялась с земли.
– И вам не хворать.
– А у вас какая лодка?
– Хорошая лодка. Ну, поплыли?
Старик шустро, вприпрыжку, поковылял к лодке.
Михаил подхватил рюкзаки.
– У вас тут машину оставлять… не опасно?
– А чево ей сделается… Оставляй. Вона, все оставляют, – старик на ходу показал на площадку у причала.
– Эй, вперёдсмотрящий! – крикнул Михаил сыну. – За тобой палатка и удочки.
Санёк стал спускаться с мачты.
Старик подбежал к лодке, подобрал якорь, цепь, с грохотом сложил на носу.
Санёк спустился быстро, по-обезьяньи, закинул на плечи палатку. Альбина взяла удочки, и они последовали за мужчинами.
Неожиданно Харитон сорвался с места, припустил к мосткам.
– Эй! Господа дикари! Тут, на мостках… человек сидел… Бориска… видали?
– Видели, – ответил Михаил. – Сидел.
– А куда подевался?
– Ушёл, наверное.
– Ушёл? – переспросил Харитон в сомнении.
– Аля, ты видела мужика… на мостках?
– Какого мужика… Никого я не видела.
– Ушёл он, ушёл, – успокоил Михаил старика.
– Тода загружайтесь. А я… сей момент…
Пока старик обследовал мостки, Михаил снял ботинки, носки, положил носки в ботинки, подобрал брюки, ботинки поставил на сиденье в лодку. Альбина в это время критически осматривала смолёную посудину.
– И вот на этом… поплывём?
– А что тебе не нравится?
– Она не потонет?
– Почему она должна потонуть?
– Там вода…
– В лодке всегда вода.
Михаил легко подхватил жену на руки и посадил в лодку, на боковую лавку. Затем закинул походное барахлишко.
К возвращению Харитона и Санёк взобрался на лодку.
– Всё в порядке? – спросил Михаил у старика.
– Да кто его знаит…
– Вас как зовут?
– Харитоном кличут.
– А…
– По батюшке Петрович.
– Замечательно.
Михаил протянул руку.
– А я Михаил.
– Ага. Михаил…
– Просто Михаил.
– Ну-ну…
Старик пожал руку.
– А это моя жена Альбина и сын Александр. Вы залезайте в лодку, Петрович. А я столкну.
– Ага… – Харитон долго застегивал телогрейку, не сводя глаз с Михаила.
– Что-то не так? – спросил Михаил.
– А чево могёт быть не так… Всё так.
Наконец, старик залез в лодку, пробрался к движку.
Откуда-то издалека ветер принёс колокольный звон. Михаил замер.
– Что это? – спросил он у старика.
– Чево? – старик прислушался. – А! Монастырские звонят. Праздник нынче: Троица. Завтра Духов день, «русальная неделя», стало быть… Берегись утопленников – защикотят, – старик усмехнулся и, подмигнув, обратился к Саньку: – Щикотки боисся?
– Да нет… не очень, – ответил Санёк.
– А что за монастырь? – поинтересовался Михаил.
– Мужской монастырь. А как называется… не упомню. Я в энтом не разбираюсь.
– А далеко отсюда? – не отставал Михаил.
– А для кого как. Кому надоть – близко, а кому поперек – далеко. За горой, отседа не видать. Старики говорили, будто до него с островов можно дойти.
– Как это?
– Миш, ну что ты пристал к человеку! Поехали уже!
– Погоди, Аль!
Харитон помолчал, откинул крышку моторного отсека.
– А будто под водой дорога имеется. Кому шибко надоть, она, стало быть, всплывает в нужную пору. Да то враки всё. Выдумки стариковские. А можа, и правда. Я не ходил. Мне без надобности.
Михаил столкнул лодку на воду и ловко запрыгнул на нос. Харитон зацепил пусковой ремень, дёрнул. Движок схватился сразу. Старик устроился на корме, у рулевого рычага и повёл лодку от берега.
– Дамочку не продуит? А то у меня одеялка в рундуке… если что…
– Аля, ты как?
– Нет-нет! Не надо.
Михаил дал старику отмашку: – Порядок!
Харитон закрыл крышку моторного отсека. Шум от мотора убавился.
– Вам куда надоть?
Михаил прошёлся взглядом по островам.
– Давайте вон на тот остров… Второй справа. Там вроде песочек…
– Ага, пясочек, – согласился старик и направил лодку к указанному острову. – Все туда норовят… Мы его сбоку обойдём, тута тина одна.
– Там как… тихо?
– Как в гробу, – пошутил Харитон без улыбки. – Нынче тихо. А лет десять-пятнадцать…
– Что?
– Всяко бывало… Ваши донимали, городские… Наших тожа посдёргивали с мест… на лёгкие хлеба соблазнили… дурью маялись, прости Господи!..
– Хулиганили?
– Ну, ты понимаишь!.. У нас хорошо. Вольготно. Отдыхнёте на славу. Оно, конечно, ввечеру гвалту бываит многовато… Надерутся, песни орут… А то и фоерверки запускают… А так тихо…
Из протоки выскочил глиссер. Перед самым носом Харитоновой лодки развернулся и полетел обратно. Старик быстро вывернул руль поперёк волне.
– Вона чево вытворяют… дуроломы! – пожаловался старик. – Шуму от их по всей реке…
– Ничего. Найдём местечко.
– Найдёте… – старик быстро глянул на солнце из-под руки. – С утра ничево… А как раскочегарит, держись. Тольки вода и спасаит…
Ровно стучал мотор. С реки дул ветер. Лодка, уверенно разрезала волну.
Альбина сидела боком к движению, тело напряжено, руки вцепились в скамью.
По центру, лицом к ветру устроился Михаил, рядом Санёк. Михаил настроенный благодушно, обнял сына за плечи, смотрел на жену и улыбался.
– Расслабься, Аль!
Альбина, прикрыв глаза, улыбнулась в ответ и перевела взгляд на воду.
– Я видел… – неожиданно обратился к хозяину лодки Санёк.
– Чево? – Харитон поднёс ладонь к уху.
– Кто с вами сидел… там… я видел… – Санёк показал на мостки. Харитон приподнялся.
– Ну?
– Он упал…
Харитон бросил руль, вскочил, лодку качнуло. Альбина охнула.
– В реку? – хрипло выкрикнул Харитон.
Санёк кивнул.
Старик, не сбавляя оборотов, резко развернул лодку к берегу, так что она едва не перевернулась, черпанув бортом.
Альбина вцепилась двумя руками в перекладину, закричала:
– Он что, сумасшедший?!
Санька кинуло к отцу.
– Санёк, почему ты раньше не сказал?
– Я думал, он поплавать… И ты сам говорил, что он ушёл.
– Кто ж знал…
Лодка на полном ходу врезалась в берег, Харитон заглушил мотор, по-молодому сиганул в воду и что есть мочи поскакал к мосткам. Михаил – за ним.
Утопленник
На краю мостков сложена одежда Михаила.
Харитон и Санёк стоят тут же, склонившись к воде.
Михаил выныривает, отплевывается.
– Ну что? – старик нетерпеливо тряс руками.
– Нет… ничего… – Михаил ухватился за мостки. – Может, тебе показалось, Санёк?
– Ничего не показалось! Он качался, качался и упал… вот так…
Санёк показал.
Михаил снова нырнул.
Харитон жадно следил за движением воды, невольно водя руками по воздуху.
Михаил вынырнул чуть подальше, помотал головой.
– Пусто! А дальше… глубоко…
– Течением отнесло… течением… вот ведь… – причитал Харитон. – Тута водокрут орудоваит… Вот ведь… Утоп всё-таки… паскудник…
– Что будем делать? – Михаил, отфыркиваясь, снова ухватился за мостки.
– А чего тут поделаишь… Всё сделато…
Старик согнулся, опёрся о коленки, рассудил по-деловому: – Коли в реку не унесёт, всплывёт… денька через три…
Михаил вылез из воды.
Альбина зашла на мостки с полотенцем: – Ну что?
– Ничего… хорошего.
– А говорил, плавать не умеешь.
– А я и не плавал, нырял у мостков. Далеко – не умею. Так, возле берега…
– На, оботрись, – подала мужу полотенце.
Харитон похлопал себя по карманам.
– Эх, щас бы хлебушка кирпич! А в него ртути законопатить… да в воду. Да где ртути взять…
– Это зачем? – спросил Михаил, обтираясь.
– А он и притянется, место укажет. Дед учил… Или с ружа пальнуть… Да ружа тожа не имеется…