Озадачив всех, я полез копаться в свежих разведданных.
* * *
У Бороды родилась идея по поводу оружия, и вот мы с ним поднимались по мраморной, но крайне запущенной лестнице старинного дома. Долго звонили во все звонки, хаотично разбросанные на наличниках колоссальной двери. Когда‑то она могла вести в покои местного банкира или не слишком разорившегося аристократа.
Открыла нам древняя и глухая старуха, вокруг которой вился выводок детишек в возрасте от года до пяти. Борода попытался втолковать что‑то бабке, но скоро махнул рукой и повел переговоры с девочкой, которая казалась постарше.
– Дядя Алеша, – объяснял Борода. – Такой большой и одноглазый.
Но девочка поняла его только тогда, когда он показал рукой, что значит одноглазый.
– А, Бармалей! – воскликнула девочка и без страха перед этим страшным персонажем поскакала в глубь исполинского коридора.
Через минуту из своего логова выполз сам Бармалей – одутловатый, большой, с повязкой на глазу, в халате. Морда у него была вполне нормальная, только единственный глаз был обращен куда‑то внутрь. Он равнодушно поздоровался и повел нас к себе.
Бармалея звали Алексей Кантолинский, и комната его была смесью склада, музея и лаборатории алхимика. Самодельные полки были уставлены оловянными солдатиками, одетыми в униформы всех времен и народов. Стол был завален горелками, тиглями и еще черт знает чем.
– Леша, что у тебя есть сейчас из оружия? – спросил Борода. – Вот человек может купить.
Бармалей молча развернулся и ушел в чулан. Там он долго гремел, шуршал, видимо вскрывал тайники. Вынес пару дуэльных пистолей без деревянных частей.
– Ты бы еще саблю предложил! – укорил его Борода.
Бармалей, не говоря ни слова, вернулся к своим тайникам и через две минуты вынес шпагу, казацкую шашку и какой‑то до ям отчищенный от ржавчины палаш.
– Леша, – Борода объяснял, как школьнику, – покупатель хочет более‑менее современное оружие в хорошем состоянии.
Леша криво ухмыльнулся и совершил еще один поход к тайникам. На этот раз на стол легли два «шмайссера», старательно очищенных от ржавчины. Один без магазина, другой с погнутым стволом.
– Леша, они не боеготовы...
– Купи два, сделай один, – лаконично ответил Леша.
– А патроны?
– Если вам не для коллекции, надо говорить прямо, – обиделся Леша и достал прямо из ящика своего стола‑лаборатории новенький маузер в деревянной кобуре и коробку патронов.
Тогда Борода спросил прямо:
– Он не в розыске?
– Был, – кратко ответил Бармалей. – При Пилсудском, в двадцатые годы.
Больше ничего подходящего у Леши не нашлось. Он заломил стольник за пистолет и полтинник за патроны, но Борода, торгуясь, как старый цыган, сбил вдвое, и оружие с боекомплектом досталось нам за семьдесят баксов.
От странного оружейника мы двинули на вокзал. Вооружили ребят купленным маузером и добытым в бою «Макаровым», взяли билет для Гриши. На вокзал притащилась и Лариса, увязалась за Артистом. Артист был сдержан, может быть, чрезмерно, но, если бы он дал слабину, боюсь, она бы отдалась ему прямо на перроне.
Вечером сидели у Бороды. Боцман молчал, несмотря на то что Лариса в отсутствие Артиста избрала его объектом своих домогательств. Не повезло ей. Из свежих мужичков при ней остались только женатые. Гриша получил билет и ушел собираться, он утром уезжал. Дед куда‑то запропастился. Лариса, потерпев фиаско с Боцманом, обиженно поднялась к себе. Боцман молчал, Борода лелеял больную руку.
Я планировал завтрашний день. Получалось, что дел будет много.
* * *
Муха потерял сознание на какую‑то долю секунды; упав на кострище, он уже был в сознании.