Всё время шёл снег, хотя вчера ещё было вечное лето. Ананасы превратились в капусту, колибри в воробьёв. За волшебником была послана погоня на коврах-самолётах, но ни один из них не действовал. Кареты стояли неподвижно, лошадей не было, потому что все давно привыкли ездить на самодвижущихся экипажах. Повсюду были развешаны портреты толстого юноши. Полиция и армия сбились с ног. Но никто его не видел.
Лишь иногда возникали слухи, что в той или иной деревне некий чудак рассказывал детям и взрослым за миску похлёбки удивительные сказки, показывая их так, что зрители видели всё своими глазами. Говорили, что в глухую полночь за ним приезжала чёрная карета с крылатой шестёркой лошадей. Незнакомец брал свой огромный сундук с книгами, и его экипаж уносился за линию горизонта так стремительно, что искры от удара подков ещё не успевали погаснуть, а он уже был неведомо где.
Меч-кладенец
Притча-триллер
Стране угрожала опасность. Халиф обратился к мудрецам. Мудрецы сказали, что в стране У есть подземелье, в подземелье стена, в стену воткнут меч-кладенец. Обладатель меча – непобедим.
Халиф послал большое посольство в страну У, а так же визиря тайной полиции.
Визирь и его слуги отыскали подвал со стеной и увидели рукоять торчащую из стены. Визирь взялся за рукоять и почувствовал, что под рукой у него что-то живое, он ощутил себя смелым и храбрым.
Визирь вырвал меч из стены. Меч сверкнул в огне факелов, ослепляя слуг. Через мгновение все они лежали безголовыми у ног визиря.
Слухи о страшном море распространялись быстрее ветра. Мор шел из страны У. Халиф приказал закрыть ворота и взошел на стену.
Со стороны страны У к стене приблизился Визирь. Меч сверкал на солнце.
«Халиф, – закричал визирь, – нашей стране больше ничего не угрожает!»
Халиф послал стражу привести визиря. Меч сверкал на солнце. Стража осталась лежать на песке. «Я могу победить любое войско!» – хохотал визирь. Он вонзил меч в городскую стену, словно это был шербет.
Сорок стрелков спустило тетиву. Меч разрубил все стрелы на лету. Визирь принялся пробивать себе ход в стене. Как ни жаль Халифу было визиря – сверху на последнего вылили котел горячей смолы.
А через пару дней к столице уже приближалось вражеское войско непобедимого соседа. На черном бархате лежал перед Халифом меч-кладенец. Никто не решался взять его за рукоять.
Халиф вышел с войском навстречу врагу, позади него несли меч.
Доброволец схватил меч и бросился в гущу врагов, они дрогнули и обратились в бегство. Потрясая мечем, доброволец побежал обратно на войско Халифа, его пытались схватить, но меч разил направо и налево и отбивал стрелы. Слуги бросились в рассыпную. Доброволец бежал прямо к неподвижно стоящему Халифу.
Не добежав до правителя четырех шагов, обладатель меча провалился в тайную яму и напоролся на колья. «Обладающий силой знает только прямые пути», – сказал Халиф вернувшейся свите.
Меч спрятали в подземелье, и поставили стражу. Но время от времени находились смельчаки, которые любыми путями пытались добыть волшебный меч. Тогда Халиф призвал дервиша и попросил его сделать меч невидимым. Но охрана осталась.
И все равно время от времени, кто-то попадал в подвал, обшаривал стены, находил невидимую рукоятку торчащую из стены и меч вырывался на свободу.
Сестра утешения
Фантастический рассказ
Не понимаю тех, кто думает, что смерть во сне – это лёгкая смерть. По мне так лучше смотреть темноте прямо в глаза, в тот самый миг, когда она придёт накрыть тебя. Возможно, самые умные скажут, что нет никакой разницы, конец-то всегда один. Да, для того, кто умер, разницы нет, но я-то ещё жив. И мне страшно засыпать, одному в девственно чистой постели, в возрасте, когда все друзья и жёны уже мертвы.
Ну, про девственно чистую постель, я конечно, загнул. Одиночество и старость учат плевать на такие вещи. Чистота – не самое сильное место одинокого вдовца. Неопрятность и мусор – верные спутники старого человека. Сам механизм старости – накопление мусора внутри тебя. Мусора, с которым ты уже не в силах справится. Какие бы цели ты не ставил, им уже не суждено сбыться и ты, постепенно, перестаёшь следить за собой.
Нет, если надо, я постираюсь и приберусь. Но оно мне надо? Но, конечно, день выхода на пенсию – это повод, чтобы надеть чистую рубашку, почистить костюм, туфли и даже побриться. Будь проклята эта вечная мужская обязанность, сопровождаемая дрожаньем рук, разбрызгиванием пены, порезами и всё равно выходит не так гладко, как хотелось бы.
Но какие-то социальные предрассудки во мне ещё живы и продолжают портить мне последние дни.
Вы заметили, что я много ворчу? А что ещё остаётся старику? Брюзжание тот маленький вербальный костыль, который хоть как-то даёт возможность взбодриться. Посылая всех и вся, критикую эту грёбанную действительность, в которой существует старость, я чувствую себя хоть немного отомстившим. Это мотор, который толкает меня к каким-никаким поступкам.
Пенсионная политика такова, что мы выходим в расход почти одряхлевшими. Государство экономит на дегенератах. И я его, государство, понимаю, я сам не очень люблю путающиеся под ногами отбросы, старушек, кормящих голубей, сюсюкающих с правнуками и одряхлевших самцов, забавляющихся шахматами в парках. Они мне напоминают меня.
Как я мог дожить до таких лет? Да из трусости. Я боюсь умирать. Меня пугает эта дурацкая пустота, там, за остановкой сердца и скисанием мозгов. Я не хочу. Я не договаривался. Я не верю в сказки о загробном мире. Я сам умею привирать. А воображение, о, это услужливая тварь, она всё сделает, чтобы только отвлечь вас от правды. Я сам поддаюсь фантазиям, когда уже нет сил терпеть, сердце трепещет, а пот льёт градом. Поддаюсь, чтобы протянуть ещё несколько дней.
Статистика неумолима, после выхода на пенсию, половина не доживает и до года. И подавляющее большинство переживших роковую черту – старушки.
Старого человека может раздражать всё. Особенно молодость и вежливость. Особенно, когда так часто хочется в туалет, и болят суставы. «Ну, вот скажи, красавчик, какого хрена ты сидишь здесь каждый день, вместо того, чтобы ухаживать за красавицами и прожигать жизнь в приключениях? Я в твои годы был таким же послушным ишаком, который ходил по кругу за сеном иллюзий. Мне тоже внушали, что надо честно делать своё дело, и я всего добьюсь. А ты уверен, что это твоё дело? А ты поразмысли, что это значит „добьюсь всего“?»
– Вы что-то сказали?
– Да нет, посмотрите, я всё правильно заполнил?
Я протянул сотруднику департамента пенсионного обеспечения планшет.
Битый час я угробил на оформление документов. А ведь каждый час у меня золотой! Это, чёрт побери, кусок моей, зараза, бесценной, сука, грёбанной жизни. Хорошо, что оформлять пенсию, мне придётся только раз в жизни.
Чёрно-белый принц с румяной кожей и голубыми невинными глазами был полон предупредительности и сочувствия. Но за всем этим чувствовалась только вышколенность чиновника. Эй, молодёжь, неужели вы не понимаете, что старики вас видят насквозь? И, таки да, мы с удовольствием бы поменялись с вами местами, чтобы с лёгким сердцем повторить все доступные вам глупости.
– Вот теперь всё готово, – этот молодец прямо таки сиял от счастья, что я теперь буду получать пенсию.
– Слава богу, а то я думал, что придётся менять памперс прямо здесь.
Он вежливо хохотнул.
– Ну да, юмор помогает нам жить. Завидую вашему оптимизму.
Завидуй моему желчному пузырю, он работает, как бешенный. Удивительно, как это ворчанию и сарказму люди ещё не придумали утилитарного применения.
Я уже собрался свалить из этого приюта канцелярской тоски, как он окликнул меня.