По условию попечительского фонда Джейкоба после смерти сэра Кристофера виллу должны использовать в качестве образовательного учреждения. Это условие можно трактовать абсолютно по‑разному, поэтому было с легкостью решено организовать дорогостоящие курсы с проживанием, где прославленные знаменитости преподавали бы таким же богатым и ленивым наследникам огромных состояний, как те, что раньше приезжали сюда и праздно проводили время. Что касается упомянутого условия об обучении талантливых еврейских мальчиков, в частности, изобразительным искусствам, д'Анкону, единственного еврея в попечительском совете, в правление не избрали, и условие было забыто. Не мешало бы вспомнить о Джиме, который уцелел в этой истории, если можно так выразиться, и, конечно, о старшем садовнике, который все еще ухаживал за садом Розы, пропалывая его после дождя. Она любила свой сад и, несмотря на то что ей пришлось здесь выстрадать, она оставила его в надежных руках.
– Вы чувствуете в машине запах сигар? А вот моя жена уверена, что я бросил курить... Мы уже почти приехали. Должен заметить, вы не очень‑то расстроились из‑за того, что эта подлая троица вышла сухой из воды. Все‑таки вы выполнили всю тяжелую работу.
– Я? Нет‑нет... К тому же не все коту масленица.
– Что? Вы знаете что‑то, чего не знаю я?
– О, нет. Ничего особенного. До меня время от времени доходят разные слухи. Я слышал, они снова за жалкие гроши наняли несколько бездомных мальчишек. Я так понимаю, что они выбирают мальчиков по внешним данным, не обращая внимания на то, есть ли у них приводы или судимости. По всей видимости, там опять начались ссоры. Если погода останется хорошей, они скоро начнут передвигать кадки с лимонами...
– Кадки с лимо... А, я понял. Думаете, наша помощь им не понадобится.
– Они не должны были выгонять этого мальчишку из Косова. Это золото, а не парень.
– Вы знаете, куда он уехал?
– Нет, не знаю. Мне лишь известно, что он очень расстроился из‑за того, что ему не разрешили присутствовать на похоронах.
Проехав деревню, они свернули на узкую дорогу, спускающуюся в долину, затем по бездорожью стали подниматься в горы.
– К этому времени самые маленькие уже наверняка пообедали.
Так и оказалось. Ухоженные малыши с визгом подбежали к машине, размахивая руками и тыча пальцами одновременно в шести направлениях, показывая новую собаку, маленьких крольчат, наседку, школьный дневник, новый телевизор. Новички с осторожностью и в то же время с интересом наблюдали за происходящим.
Прокурор поприветствовал своего старого друга, «отца» этой большой семьи, и спросил:
– Где Николино? – Он рассказал инспектору об этом семилетнем мальчугане, пока машина поднималась в горы. Его изнасиловал отчим, который потом убил его мать. Толпа ребят расступилась, Николино вышел вперед и спросил:
– Ты кто?
Прокурор объяснил:
– Я слышал, тебя вчера привезли сюда, и решил приехать посмотреть, как ты тут устроился. Это инспектор Гварначча.
– Я теперь буду жить здесь. – Увидев форму, мальчик спрятался за «отца», который положил руку ему на плечо. – А это теперь мой папа.
– Очень хорошо. Мы бы еще хотели повидать Энкеледу.
– Я знаю, где она. Если хотите, я отведу вас.
– Спасибо.
Он повел их по тропинке, потом вниз по заросшему травой берегу, деловито объясняя, что это самый короткий путь и предлагая руку помощи обоим. Перед их глазами на мили вокруг расстилалась долина, где на ветру качались головки нарциссов. Чуть ниже на тропинке Николино остановился и зашептал:
– Она убирает у кроликов. Ей не понравится, если вы будете шуметь, там маленькие крольчата.
– Не волнуйся, мы не будем шуметь, – прошептал в ответ прокурор.
Впереди с левой стороны длинной вереницей растянулись кроличьи клетки.