Откуда вы?
– Из Сиэтла. Мы с мужем побывали на островах лет десять назад.
Дана незаметным движением положила на прилавок левую руку, демонстрируя тем самым кольцо с россыпью бриллиантов.
Женщина открыла ключиком витрину, вынула и положила на прилавок синий камень из тех, что были покрупнее.
– Во всем мире остался только один рудник. Остальные несколько лет назад были подтоплены, и африканцы теперь не хотят спускаться в шурфы. Они суеверны и опасаются чего‑то. Эти мы импортируем из Гранд‑Кеймана.
Дана вытащила из кармана серьгу и положила ее на прилавок.
– Откровенно говоря, я надеюсь купить здесь пару вот к этой серьге. Свою я затеряла куда‑то и, видимо, уже не найду. Для меня это жуткое огорчение, потому что это свадебный подарок мужа. Он заказывал серьги на этом острове. Сейчас мы приехали сюда вновь на нашу десятилетнюю годовщину, и я хотела сделать сюрприз ему… и себе.
Женщина улыбнулась.
– Вы позволите? – спросила она, явно крайне заинтересованная, и подняла серьгу к дневному свету, любуясь красотой изделия.
– По‑моему, там на задней стороне подпись мастера: Уильям Уэллес.
Взгляд женщины перекинулся на Дану, неуверенный, словно женщина сомневалась, не ослышалась ли.
Она взволнованно покрутила серьгу и, покачав ее на ладони, взглянула на надпись на задней стороне дужки и с удивлением спросила:
– Давно они у вас?
– Как я сказала, около десяти лет, – бросила Дана с деланой небрежностью.
– Примерно тогда же он оставил ювелирное искусство, – сказала женщина, негромко, словно бы себе самой.
– Оставил?
Дана внезапно ощутила беспокойство. Десять лет – это долгий срок. Уильям Уэллес мог умереть, мог уехать с острова. Она не учла такой возможности.
Женщина кивнула:
– Да. Уильям Уэллес больше не делает драгоценностей.
– Но он жив? – спросила Дана.
– О да. – Женщина вздохнула. – Иной раз он захаживает в город. – Она помолчала, подбирая хвалебные эпитеты. – Уильям Уэллес – большой художник. Большинство скульптур, которые украшают город, – это его произведения. Он настоящий гений, хотя не без странностей. – Она опять стала разглядывать серьгу. – Но ювелирным делом, насколько я знаю, он давно уже не занимается. Так что вы имеете вещь уникальную.
– Полвещи, как я подозреваю… Но, может быть, удастся его разыскать?
– Мы можем сделать серьгу сами, – предложила женщина.
– Я бы предпочла, чтобы это сделал мистер Уэллес, потому что вы сами понимаете… хотя камни для изделия я бы приобрела через ваш магазин. – Дана рассчитывала, что последние слова несколько сгладят ее отказ и утешат женщину. – Вы не знаете, как его можно найти?
– Мне говорили, он живет на северо‑западном побережье, чуть в стороне от Кахекильского шоссе на горной гряде, что над океаном, но отыскать это место трудно. И к себе он никого не пускает.
– Можете сказать, как туда добраться?
Женщина качнула головой:
– Боюсь, что дороги туда я просто не знаю и не смогу вам помочь.
Дана вздохнула. Она чувствовала, что сдержанность женщины объясняется тем, что заказ уплыл из ее рук.
– Это очень досадно. А я еще надеялась заказать к серьгам браслет и бусы.
Глаза женщины округлились. Кажется, она все‑таки урвет большой куш.
– Такого же рисунка?
– Такого же рисунка и такого же качества, – заверила ее Дана.
Черты лица женщины обозначились четче. Она сдвинула брови, и ноздри ее затрепетали, словно в эту секунду она уже чуяла след Уильяма Уэллеса.