Сандрина Мани закрыла кабинет, убедилась, что дверь заперта, спустилась с шестнадцатого этажа на лифте, в холле вежливо попрощалась с ночным охранником и вышла на главную магистраль делового квартала Женевы, зажав под мышкой толстую картонную папку.
Лет сорока, стройная и высокая, она, наверное, была выше большинства своих коллег‑мужчин, и пожалуй, кое‑кого из них это даже смущало. Элегантная, почти всегда в черном, брюнетка со стрижкой каре, точеным носом и продолговатым лицом, которому глубокие черные глаза придавали решительный вид.
Необычайно талантливая дочь часовщика стала политологом и вышла замуж за Антуана Мани, художника из Монтрёй с говорящей фамилией: намного старше Сандрины, он, по правде сказать, жил за ее счет. Это была странная пара: художник, признанный прессой и выставляющий свои работы во многих галереях Женевы и Лозанны, но без гроша за душой, и она – усердная, скромная труженица, несомненно, переживающая настоящую страстную любовь.