Сальвадор решил, что ему хватит времени на еженедельный визит в Фонд синдрома Веста, частную организацию, созданную родителями детей, страдающих этой ужасной болезнью. Не так давно Мануэль Сальвадор стал одним из таких родителей. На пятом месяце жизни у его второго сына, маленького Николаса, начали проявляться явные симптомы этого дегенеративного процесса, поражающего одного из шести тысяч детей. Малыш постепенно перестал улыбаться, тянуться к игрушкам и следить взглядом за окружающими, начал беспричинно плакать и раздражаться. Диагноз был поставлен в рекордно короткий срок, и потому, быть может, инспектор не сразу понял, что синдром Веста влечет за собой серьезные и необратимые неврологические и психомоторные нарушения. Это было сокрушительным ударом для него и его жены, но, по счастью, помощь и эмоциональная поддержка, которую они получали от фонда, позволила им справиться со свалившимся на них несчастьем.
Доехав до Вильянуэва‑дель‑Пардильо, где располагался фонд, он вынужден был остановиться на светофоре, и к нему тут же подбежали две цыганочки, чтобы протереть ветровое стекло. Несмотря на то что Сальвадор махал руками и крутил головой, чтобы они не приближались к машине, они оставили его жесты без внимания и, щедро полив стекло дешевым очистителем, принялись гонять жидкость грязной тряпкой. Взбешенный Сальвадор открыл дверцу автомобиля, чтобы прогнать наглых девчонок, но, когда он попытался встать с сиденья, ремень безопасности резко потянул назад. Инспектор хотел расстегнуть ремень, чтобы освободиться, но механизм заклинило, что вызвало неудержимое веселье у этих двух соплячек. Это настолько разозлило Сальвадора, что, недолго думая, он выхватил свою «астру», которую носил под мышкой, и навел на одну из цыганок, считая, что напугает ее до смерти. Но ничего подобного – увидев пистолет, протирщицы, которые, похоже, воспринимали происходящее как игру, принялись подшучивать над ним с еще большим задором, а инспектор в ответ на их реплики сыпал угрозами и проклятиями.
И тут случилось то, отчего он лишился дара речи. Одна из цыганок, та, что поначалу казалась менее дерзкой, схватила пистолет за ствол и неожиданно дернула его. Движение было таким резким, что оружие выскользнуло у девушки из рук и, раза два подпрыгнув, упало на асфальт в полуметре от водительской двери. Возможно, решив, что шутка зашла слишком далеко, обе цыганки, прежде чем инспектор успел разразиться новой порцией криков и брани, убежали со всех ног, оставив ветровое стекло БМВ в пятнах и разводах.
А в ту минуту, как инспектор включил дворники, чтобы попытаться очистить стекло от отвратительных потеков, автомобиль взорвался.
К несчастью, Сальвадор был прижат к сиденью ремнем безопасности, и взрывная волна не могла выбросить его из автомобиля. Это, разумеется, привело бы к ушибам или, возможно, к черепно‑мозговой травме, от которой он бы не оправился, но, во всяком случае, он потерял бы сознание и ему не пришлось бы беспомощно присутствовать при собственном конце, медленном и мучительном, как смерть еретика, сжигаемого на костре святой инквизицией. Прежде чем Сальвадор успел заметить быстрое и разрушительное воздействие, какое пламя оказывает на человеческую кожу, он почувствовал, как два маленьких раскаленных стальных сверла через слуховые каналы вонзились в височные доли мозга. Боль была следствием разрыва барабанных перепонок, которые от детонации не только полопались, как будто были не прочнее рисовой бумаги, но еще начали обильно кровоточить.
Возможно, под действием адреналина произошли странные нарушения в очередности, с какой его органы чувств сообщали информацию о том, что происходит в салоне автомобиля; он стал ощущать запах собственной обгоревшей кожи прежде, чем почувствовал боль от ожогов второй и третьей степени, которые языки пламени оставляли на нижней части его тела, потому что теперь огонь, казалось, исходил из самого нутра автомобиля. Сильный запах жженой кожи смешивался со зловонным дымом горящего бензина, и Сальвадор, беспрестанно мигая покрасневшими, раздраженными дымом глазами, ощутил, как легкие заполняет черное липкое вещество, вызывающее дурноту.