– Ты уверена, что хочешь, чтобы он стал твоим первым парнем?
– Корт, перестань занудничать! – нетерпеливо перебила ее Рейн. – Говоришь, прям как мужененавистница вроде моей мамы!
– Твоей мамы? – уязвленно переспросила Кортни.
– Ну да! Она ненавидит всех парней, которые мне нравятся! И папу тоже ненавидит! Все время меня против него настраивает! А думаешь, почему она мне столько бабла дает? Пытается меня купить! Да я даже домой не хочу идти из‑за этого – придется сидеть и слушать, как она ругает мужиков!
Молча внимая тираде подруги, Кортни думала о Квенте. Когда ей случалось его видеть, он либо хвастался новыми татуировками, либо нарочно ронял кошелек, чтобы все увидели, сколько там денег, хотя работы у него нет! А еще он всегда лапал Кортни, стоило Рейн отвернуться: то слегка приобнимет за талию, то потреплет по щеке – ничего такого, ерунда, но как все‑таки противно!
Кортни собиралась было сказать Рейн все, что она думает о Квенте, но та вдруг радостно взвизгнула и замахала руками: к ним приближался тот, о ком они говорили. Это был парень невысокого роста, всего на пять сантиметров выше Кортни, метр шестьдесят максимум, зато широкоплечий и накачанный, атлетического телосложения. На нем были просторные черные джинсы с китайским драконом и белая дизайнерская толстовка, на которой спереди и сзади золотом были вышиты череп и под ним два скрещенных пистолета.
Вот идиот!
Рейн бросилась к нему. По сравнению с тяжелой поступью Квента ее походка казалась летящей и воздушной. А Квент всегда шагал размеренно, да и вообще он все делал по расчету, словно у него было продумано каждое движение.
Кортни встала и медленно пошла за Рейн, внимательно разглядывая Квента. На круглом лице красовалась аккуратно подстриженная бородка. Кажется, называется эспаньолка, вспомнила Кортни. А еще он вставил ярко‑зеленые контактные линзы. Прошлый раз были голубые. Из‑за цветных линз его глаза сияли, словно лампочки, особенно когда он смотрел по сторонам, обшаривая взглядом торговый центр, как будто искал совсем не Рейн и Кортни, а кого‑то еще.
Рейн бросилась ему на шею и наградила долгим поцелуем взасос. Квент ответил на поцелуй, но продолжал оглядываться по сторонам.
– Привет, конфетка! – поздоровался он с Кортни, которая терпеть не могла, когда ее так называют.
– Здравствуй, Квентон, – ответила она, поскольку знала, что его бесит полное имя.
– Милый, мы с голоду помираем! – погладив парня по щеке, проворковала Рейн, а потом показала на отделанный бамбуком вход в ресторанчик «Йоки». – Как насчет суши?
– Есть место получше, – покачал головой Квент, окинув ресторан быстрым взглядом.
Они последовали за ним в восточное крыло торгового центра. Всю дорогу он озирался, ища что‑то или кого‑то своими неестественно зелеными глазами. Кортни следила за ним, чувствуя: здесь что‑то не так. Если бы не Рейн, она бы никогда с ним не пошла, но ведь это ее лучшая подруга, что уж тут поделаешь…
Страйкер вошел в учительскую. Там было прохладно и висел застарелый запах жженого кофе. Окно в дальнем углу было распахнуто, и сначала Страйкер подумал, что кому‑то удалось спастись таким образом.
От окна потянуло холодом, и у детектива забегали мурашки по коже. Он протянул руку, чтобы прикрыть за собой дверь, но та хлопнула от сквозняка – звук вышел резкий и внезапный, детектив вздрогнул, а вот Меган Линг даже не обернулась. Слегка раскачиваясь, она стояла у окна и смотрела на улицу, а ледяной ветер трепал ее бордовую школьную форму. Единственным атрибутом грядущего Хеллоуина была сережка в ее левом ухе – тыква с жестокой ухмылкой. В правом ухе сережки не было – наверно, потерялась в суматохе.