Дальше – больше, у тех, кто встречался со мной взглядом, с лица сразу пропадало недовольное выражение, угрюмость, злость. Эти люди шли дальше, и те люди, мимо которых они проходили, тоже становились людьми. Мало того, ещё и дождь прекратился, из-за туч выглянуло солнце.
Итак, тревога пропала. Мало того, погода стала налаживаться. Вот вам и прогноз. Я ещё подумал с издёвкой: «Наверное, прогноз погоды у нас нагадывают астрологи. По звёздам. Например, тот пучеглазый Ротвельд Эдуардович с телевидения. Ну тот, что „раздаёт баллы“ разным „знакам зодиака“. Или гадалки по картам. А может, экстрасенсы по чему-нибудь „астральному“».
Поругавшийся с продавщицей дядька остановился около выхода с рынка. Вид у него был такой несчастный, что мне стало его жалко. Когда мы уходили с рынка, я, проходя мимо, мысленно как бы сказал ему: «Не расстраивайтесь, дядя Валера, это всё из-за погоды».
Мы уже вышли с рынка, а я оглянулся назад и увидел, что Валерий Александрович вернулся к прилавку и что-то говорит продавщице, похоже, извиняется. Та ему тоже что-то отвечает – без злости, улыбается даже.
Всё это я вижу даже издали. Главное, в очереди никто не возмущается. Та бабушка, которая назвала продавщицу барыгой, тоже уже купила картошку. Она тоже что-то говорит продавщице и Валерию Александровичу. Продавщица машет рукой, смеётся беззлобно. Дядька уходит от прилавка уже в хорошем настроении.
– Что ты всё время оглядываешься? – спросила мама.
Я говорю:
– Интересно, почему люди на рынке так часто ссорятся?
А папа:
– Если б только на рынке… В последнее время все стали какими-то нервными, раздражёнными. Погода, что ли, влияет?
– Да, – соглашаюсь, – наверно, это из-за погоды, – а сам знаю, что погода тут как раз и ни при чём.
Глава 4. Гнездо Зла
Когда мы вернулись с рынка, было уже почти двенадцать часов дня. Мама и бабушка быстро приготовили обед, и мы все сели за стол.
На второе, кстати, была та жареная картошка, которую мы принесли с рынка… Ой! Ну не так я хотел сказать. Нет, конечно же. Не жареная, а сырая. Фу ты! Опять что-то не то говорю! Совсем запутался. Я хотел сказать, что с базара мы принесли сырую, а бабушка её поджарила, вот она и стала жареная.
Мы пообедали, попили чаю. Я, кстати, чай с конфетами люблю. Не с любыми конфетами, а знаете, есть такие – суфле «Коровка» называются. Жаль только, что бабушка не даёт мне их много съедать. Она всё какого-то Диабета боится. Так и говорит: «Вот Диабет ударит – совсем не будешь есть сладкое». Интересно, кто это такой – Диабет? Главное, непонятно, при чём тут конфеты. Почему он из-за конфет может кого-то ударить?
После обеда дед уселся в своё кресло, стоящее около торшера и журнального столика, надел очки и стал в который уже раз перелистывать старые журналы.
Я подошёл к окну и не поверил глазам: только что было пасмурно и сыро, и вот уже за окном сияет солнце, на небе нет ни одной тучки и, похоже, стало тепло.
Я сначала подумал: «Надо же, как ошибся прогноз погоды, – но тут вспомнил, – это же Кирилл сделал! Он же обещал погоду поправить, вот и поправил… наверное». А я-то болван! Чуть не забыл про сбор.
Во втором часу дня я надел тёплую куртку, обулся и вышел на улицу. Зря, оказывается, я так укутался. На улице было самое настоящее лето, разве что деревья стояли без листьев. Короче, куртку пришлось снять и нести в руках.
Я решил сначала зайти за Тимкой и за Муравкиными. Смотрю, а Тимка сам идёт мне навстречу – с хозяйственной сумкой. Шёл он, ясное дело, не в парк. Если бы в парк, то зачем ему хозяйственная сумка? Я ему говорю:
– Привет. Ты что, не идёшь на сбор?
А он:
– Привет, Сань. Иду, конечно. Только за хлебом сгоняю. Я сейчас, я мигом.
– Ладно, – говорю, – я тогда за Вовкой и за Кириллом зайду.
– Ну давай, – сказал Тимка и отправился за хлебом, а я пошёл к Муравкиным.
Ни Вовки, ни Кирилла дома не оказалось. Их отец, Константин Иванович, сказал, что они час назад ушли в парк. Мне, что делать, пришлось топать туда одному.
Прихожу, значит, я на гиблое место, а там уже все собрались, но главное, и Тимка тоже там. До сих пор не понимаю, как у Арчибасова получается везде успевать.
Ну ладно, собрались мы. Погода отличная: солнце сияет, от земли пар идёт; теплынь стоит такая, будто это не конец осени, а середина лета. «Что, – соображаю, – люди об этом подумают?» Кстати, и Кирилл, и Вовка одеты по-летнему, не то что остальные.
– Ну, что ж, – говорит Кирилл, – раз все пришли, не будем дожидаться двух часов. Тем более что есть неплохие новости. Почти весь Приокский район, и не только Приокский, очищен от Страха.
– Интересненько, – говорит Геля, – мы же ничего ещё не сделали.
– Как это, не сделали? А ты?
– Я?! А что я?
– А разве не ты вчера разговаривала с дядей Гришей?
– С дядей Гришей? Около подъезда?
– Ну.
– Интересненько, а ты откуда узнал?
– Долго объяснять. Главное, что одним злом на Земле стало меньше.
– Интересненько, каким это злом?
– Одним алконавтом меньше стало на Земле. Это, наверное, потому что ты с ним поговорила.
– Он умер?! – испугалась Геля.
– Ну что ты такое придумала? Вспомни, о чём ты с ним разговаривала.
– Ни о чём. Просто он пьяный был и уснул на скамейке около подъезда, а дождик шёл. Я его разбудила, чтобы он пошёл домой. А то замёрз бы и заболел.
– И этого уже не так мало, – сказал Кирилл. – Даже только то, что ты его пожалела, было нехилой пощёчиной Злу, но это ещё не всё. Ты ведь ему ещё что-то сказала.
– Я хотела, чтобы он больше не пил вина, и просила его, чтоб не пил. Мне его жалко, что пьёт. От этого же болеют и умирают.
– Вот он никогда больше и не будет пить никакой отравы. Он поклялся перед семьёй, что больше к этой гадости не притронется. Знаешь, он всю отраву вылил в туалете, даже пиво. Но дело не только в этом.
– Интересненько, а в чём?
– А в том, что в вашем доме было гнездо Зла. Дядя Гриша, сам того не зная, был для Зла проводником Страха. Потеряв пьяницу, силы Зла ослабли. Энергия Страха пропала не только на вашей улице, но и на соседних. Излучённая энергия Добра достала даже до микрорайона Дубёнки. Там Зло тоже было в агонии1. Мы с Вовой там сегодня побывали и добили его уже нашими, магическими, способами.
А вот того, что я услышал от Кирилла дальше, я не ожидал.
– Теперь об успехах Рябинина, – сказал он. – Саша, у тебя это классно сегодня получилось.
Я сначала не врубился:
– Что получилось-то? – спрашиваю.
Кирилл удивился:
– Как это что? Забыл, что сегодня было в трамвае? А на рынке? Ты тех людей так зарядил энергией Добра, что они разнесли её даже за пределы нашего района.
Как только Кирилл напомнил про трамвай, я сразу понял, о чём он. И как я сразу не догадался?
Спрашиваю его:
– Кир, а ты всё знаешь, как там было?
– В общих чертах знаю, – отвечает.
– Тогда скажи: почему я узнал, как зовут тех, о ком я думал?
– В каком это смысле «узнал»? – удивился Кирилл.
В общем, оказалось, что Вовкин брат знал не всё, и мне пришлось ему об этом рассказать. Он выслушал меня, не перебивая. Было заметно, что он удивлён, хоть и старается не подавать вида. Когда я закончил рассказ, Кирилл произнёс задумчиво:
– Да-а-а, Санёк. Похоже, Главный Хранитель Миров был насчёт тебя прав.
Я удивился:
– Насчёт меня?! Главный Хранитель?!
– Да, Сань, насчёт тебя. Знаешь, в этом есть какая-то тайна.
– Какая ещё тайна? – спрашиваю. А Кирилл:
– Во-первых, ты с самого начала был почти неподвластен чарам гиперпегона. Ты от его взгляда не окаменел даже при первой встрече. Тебе потребовалась лишь небольшая тренировка, чтоб научиться выдерживать его взгляд сколько угодно. Во-вторых, ты научился летать, не обладая магическими знаниями. Теперь ещё это.
– И что это значит-то?
– Это значит, – ответил Кирилл, – что у тебя, возможно, есть способности к магии.
– У меня?! Способности к магии?! – Нет, я не мог в это поверить. А Кирилл говорит:
– Да, у тебя. Ты ведь научился летать?
– Ну.
– Вот тебе и ну. Ты знаешь, сколько нужно времени, чтобы освоить левитацию?2
Я не знал, конечно. Я просто первый раз полетел во сне… то есть я думал, что во сне, но оказалось, я не спал. Я каким-то чудом попал в Мир Снов по-настоящему. После этого я смог летать и в нашем мире. Но сколько времени надо другим, чтобы этому научиться, я не знал. Я и сказал Кириллу, что не знаю. А он говорит: