Убийца представляет нам свою следующую жертву…
На экране возникла сфотографированная сзади обнаженная женщина, стоящая на коленях на бетонном полу возле стены. Сквозь тонкую, как кисея, кожу проступала кольчатая змейка ее позвоночника. Заострившиеся лопатки грозили пропороть кожу, и единственное, что, казалось, сохраняет ее тело в целостности, была опутывающая его сложная паутина узлов и веревок.
— Деревянные клинья разного размера всажены в спину под разными углами и на разную глубину. Крайняя худоба девушки объясняется очевидным недоеданием, точнее, полным отсутствием пищи в течение, возможно, нескольких дней. На полу отсутствуют видимые следы мочи или экскрементов, что свидетельствует о том, что похититель старался содержать ее в чистоте…
Полная тишина, напряженные взгляды, блестящие от испарины лбы. Ошеломленные зрители впитывали каждое мое слово как спасительную влагу. Тишину нарушил судмедэксперт:
— Оттенок кожи дает возможность предположить, что она еще жива. Не так ли?
Я вывел на экран ноутбука вторую фотографию. Беззвучный крик, какое-то хрипение вырвалось из груди Торнтона. Один из инспекторов поспешно вышел, его рвало.
Лицо девушки выражало живо осязаемое страдание, моментальный снимок боли, вырванный из текущего мгновения, навеки зафиксированный на бумаге и в мыслях каждого из присутствующих. Соединив в кровавом объятии плоть и дерево, через ее соски в край стола были вбиты два гвоздя. Металлическая дуга в форме лошадиной подковы распирала ей рот, не давая закрыть его, а два стальных зажима сдавливали виски, лишая ее возможности малейшего бокового движения головой. В каждый ее глаз был нацелен продольно движущийся и регулируемый при помощи гайки-барашка заостренный молоток.
— Да, судя по лицу, в момент съемки она, несомненно, была жива. А сегодня? Если да, значит тот, кто убил Мартину Приёр, параллельно занимался этой женщиной…
Я ткнул лазерной указкой в центр изображения, старательно продолжая давать мучительные пояснения. От моих слов у меня самого в жилах стыла кровь.
— Ее голова обездвижена стереотаксическим аппаратом. Такие используются в лабораториях вивисекции для проведения опытов над животными.
Я вернулся к предыдущему снимку:
— Комната выглядит довольно большой и очень темной. Похоже на подвал или какое-то помещение без окон. Место уединенное, где он может действовать в безопасности, не рискуя привлечь внимание…
Элизабет Вильямс вела записи в маленьком блокноте с кожаной обложкой. Учитель, слушающий ответ ученика.
— Появились ли у вас на основании того, что вам удалось узнать в Бретани, какие-нибудь соображения относительно места, где она может находиться? — спросил Леклерк, постукивая шариковой ручкой по столу.
— Ни малейшего. Единственное, что я знаю, убийца подсовывает нам эти фотографии как вознаграждение за наше расследование. Мы нашли код — он допустил нас поглубже. Здесь есть два решения: либо за сценой преступления кроется другой знак, либо преступник откровенно издевается над нами. Как вы думаете, мадемуазель Вильямс?
Она положила блокнот и очки на стол:
— Продолжайте, господин Шарко. Ваши выводы представляются мне интересными.
— Гм… Отлично. Я запросил согласие Регионального управления судебной полиции Нанта на начало расследования по делу об убийстве Розанс Гад. Эта девушка, физически или морально, поддерживала отношения с убийцей. Она — то звено, которое позволит нам подойти к нему ближе.
— Значит, убийца рискнул привести нас на поле, где мы могли бы его прижать? — с сомнением в голосе подал реплику шеф.
— Нет, не думаю, чтобы он решился на такую фантазию. Эта девушка, вероятно, имела с ним садистические отношения, даже не зная, кто он. В комнату Розанс Гад кто-то наведался, я в этом убежден.