В эти дни в доме мог появиться любой, кто хоть немного знал хозяев. «Утренние» визиты происходили обычно в послеобеденное время, причем между тремя и четырьмя пополудни совершались самые официальные и церемонные встречи, с четырех до пяти – менее официальные, а с пяти до шести время было зарезервировано для самых близких людей.
Однако высокое происхождение и почтенный возраст имели свои преимущества. Когда леди Веспасия решала нарушить правила этикета, она это делала, и никто не возражал и не жаловался, кроме тех, кто тоже хотел бы поступить так же, но не имел на это мужества. Эти люди очень тихо ворчали, а если их ворчание кто-то слышал, то они яростно все отрицали.
К счастью, нынче был «неприемный» день Уайтов. Хозяйка дома, Маргерит, была одна, и удивленная горничная взяла у леди Камминг-Гульд ее карточку и передала ей. Через несколько минут служанка вернулась и сообщила, что миссис Уайт их примет.
Шарлотта была слишком занята мыслями о причинах, приведших их в дом Уайтов, чтобы разглядывать обстановку или сам дом. В памяти у нее остались большие картины в тяжелых золотых рамах, резная мебель и шторы с кистями. В гостиной Маргерит стояла возле шезлонга, заваленного подушками, – как будто только что встала с него. Это была стройная бледная женщина с гривой темных волос. Глаза у нее были опустошенными, с тяжелыми веками и тонкими бровями. Ее можно было бы назвать красивой, но у миссис Питт сложилось впечатление, что эта дама очень слаба физически и малейшее усилие сразу же утомляет ее. На ней было надето платье из темного муслина, которое было абсолютно домашним и не предназначалось для приема гостей.
Еще более удивительным было то, что ее муж находился рядом с нею. Он был ненамного выше Маргерит и обладал широкими плечами и небольшим животиком. Однако, несмотря на его хорошую фигуру и добродушное выражение лица, мужчина тоже выглядел больным. Он был бледен, а под глазами у него залегли глубокие тени.
– Веспасия! Как очаровательно, что вы к нам выбрались! – Данрайт постарался быть гостеприимным, и в его голосе ясно слышались добродушные нотки. В то же время он так и не смог скрыть, что удивлен этим визитом в столь неурочный час и, естественно, не знает, что за женщина приехала вместе с его старой знакомой.
Леди Камминг-Гульд тепло поздоровалась с ним и представила Шарлотту. Были произнесены все положенные слова о здоровье и погоде, а затем был предложен чай, хотя никто не ожидал, что его согласятся пить в это время суток.
– Благодарю вас, – сказала Веспасия с улыбкой, усаживаясь и неуловимым движением руки расправляя свое платье. Всем своим видом она показывала, что приехала надолго.
Маргерит была явно удивлена, но ничего не могла с этим поделать. Она не хотела быть грубой, так как с первого момента их встречи было очевидно, что пожилая гостья ей нравится: пожалуй, миссис Уайт даже относилась к ней с некоторым трепетом.
Нервничавшая Шарлотта расположилась рядом со старой леди. Что она могла сказать в этой абсурдной, но столь неизбежной ситуации? Надо было придумать какую-нибудь безобидную лесть, и миссис Питт посмотрела в окно.
– Какой у вас очаровательный сад, миссис Уайт, – сказала она.
Маргерит с облегчением вздохнула. Разговор на эту тему доставлял ей видимое удовольствие. С ее лица исчезло напряженное выражение, а глаза просветлели.
– Он вам нравится? – с готовностью поддержала она разговор. – Хотелось бы, чтобы он был побольше, и я делаю все возможное, чтобы создать иллюзию простора.
– Вам это прекрасно удается, – искренне сказала Шарлотта. – Мне бы хотелось, чтобы у меня было такое умение… Или, может быть, я должна сказать: талант? Мне кажется, что такому не научишься.
– Не хотите ли взглянуть поближе? – предложила миссис Уайт.