Однако проблема генерала была слишком серьезной и занимала все ее мысли.
Балантайн попытался вспомнить имена людей, которые принимали участие в той операции в Абиссинии. Ему легко удалось назвать имена почти всех офицеров, но когда дело дошло до рядовых, пришлось ограничиться только половиной состава.
– Должны быть официальные архивные данные, – мрачно заметил генерал. – Хотя боюсь, что помощи от них будет немного. Слишком уж давно это было.
– Но ведь кто-то помнит те события, – заметила Шарлотта. – Ведь тот, кто прислал письмо, откуда-то об этом знает! И мы обязательно найдем этих людей. – Она взглянула на листок из маленькой записной книжки, которую ее спутник купил, прежде чем они вошли в ресторан. На нем было пятнадцать имен. – В архиве можно будет выяснить, где они живут, правда?
– После стольких лет они могли несколько раз поменять место жительства, и теперь их можно найти в любой точке мира, – генерал выглядел очень несчастным. – Или, как вы сами уже сказали, кто-то из них мог умереть.
Миссис Питт чувствовала его страдания и понимала, чего он боится. Она сама испытывала нечто подобное несколько раз – не острый страх физической боли, а холодный ползучий ужас потери, который давит на сердце и голову, ужас одиночества, стыда, вины, отсутствия любви… Но сейчас ей не угрожало ничто подобное, и поэтому она должна была быть сильной и за себя, и за своего друга.
– Я думаю, что человек, которого мы ищем, несомненно, жив, и живет, скорее всего, где-то в Лондоне, – твердо сказала она. – Куда вы послали табакерку?
– За нею приехал посыльный, мальчик на велосипеде. Я с ним разговаривал, – глаза Балантайна расширились. – Он ничего не знал, кроме того, что ему заплатил джентльмен, который встретит его в парке, когда стемнеет. Описать этого человека посыльный не смог. Сказал только, что тот был одет в клетчатое пальто и клетчатую кепку. Скорее всего, это была маскировка. В противном случае человек так одеваться не будет. Был ли это сам шантажист или нет, – я не знаю. Может быть, это был еще один посредник. – Балантайн глубоко вздохнул. – Но вы абсолютно правы. Этот человек в Лондоне. Я вам еще не все сказал… У мужчины, труп которого нашли на моем крыльце, в кармане была моя табакерка.
– Боже… – Шарлотта вдруг абсолютно ясно поняла, как этот факт может быть истолкован полицией, да и Питтом тоже. – Я понимаю. – Теперь ей была ясна причина страхов военного.
Генерал наблюдал за ней, боясь увидеть на ее лице гнев, осуждение или еще какие-нибудь признаки того, что ее отношение к нему изменилось.
– А вы знаете убитого? – спросила женщина, глядя ему прямо в глаза.
– Нет. У меня были кое-какие предположения, но когда я приехал в морг, чтобы взглянуть на труп по просьбе мистера Питта, я понял, что никогда не видел этого человека.
– Мог он быть солдатом?
– Конечно.
– А шантажистом?
– Не знаю. Мне бы хотелось, чтобы так и было, ведь это бы означало, что шантажист мертв… – Пальцы старого солдата, лежащие на скатерти, были напряжены. Казалось, он прилагает усилия, чтобы не сцепить их: Шарлотта поняла это по непроизвольным движениям его руки. – Но я его не убивал… да и кто бы это мог сделать… прямо на моем крыльце? Только настоящий шантажист, чтобы привлечь ко мне внимание. – Балантайн начал легко дрожать. – Теперь я жду нового письма с каждой почтой. Ведь должен же негодяй сообщить мне свои требования. Разумеется, я не соглашусь на них, и после этого все это дело станет достоянием газет и, возможно, полиции.