Теодозия тоже была очень красива. Возможно, это была не уникальная красота Веспасии, однако она тоже заставляла поворачиваться ей вслед многие мужские головы и разбила в свое время достаточно сердец. Волосы миссис Каделл, цвета воронова крыла, были подернуты сединой, и не только на висках, но и на лбу. У нее были прекрасные темные глаза и изысканная линия подбородка, но она была бледна, а под глазами у нее залегли темные круги, что ясно говорило о недостатке сна. Ее движения были скованными, и ей недоставало ее обычной грациозности.
– Тетушка Веспасия! – Никакой страх не мог заслонить истинной радости Теодозии от приезда ее крестной. – Какой очаровательный сюрприз! Если б я знала, что вы приедете, то заранее предупредила бы слуг, что сегодня я не принимаю. Как вы поживаете? Выглядите вы просто великолепно.
– Спасибо, милочка, – ответила Камминг-Гульд. – Хорошие портные многое могут сделать, но даже лучшие из них не могут творить чудеса. Хороший корсет может обеспечить вам лучшую в мире осанку, но ничто в мире не может вернуть молодость вашему лицу.
– Но у вас с лицом все прекрасно, – казалось, Теодозия удивлена и сбита с толку.
– Надеюсь, ты права, если не считать некоторой патины времени, – сухо согласилась Веспасия. – К сожалению, я не могу сказать того же о тебе, милочка. Ты выглядишь совершенно больной.
Последние краски исчезли с лица миссис Каделл. Она неожиданно опустилась в кресло напротив крестной, которая оставалась на своем месте.
– Боже мой! Неужели это так заметно? А мне казалось, что я это неплохо скрываю, – она развела руками.
– От большинства людей ты это скрыть можешь, но я знаю тебя с самого рождения. Кроме того, – смягчилась гостья, – я сама пользуюсь различными средствами для восстановления лица и хорошо представляю, как это делается.
– Боюсь, что я действительно плохо сплю в последнее время, – сказала Теодозия, быстро взглянув на леди Камминг-Гульд и снова отвернувшись. – Наверное, это глупо звучит, но боюсь, что я достигла того возраста, когда бессонные ночи не переносятся уже так легко, как раньше. Хоть мне и больно в этом признаваться.
– Милочка, – произнесла Веспасия очень мягким голосом, – бессонные ночи обычно сопровождаются долгим дневным сном, и ты вполне можешь себе позволить спать хоть до полудня, если есть такое желание. И если ты плохо спишь, то это из-за того, что плохо себя чувствуешь, или что-то, чего ты не можешь забыть даже во сне, очень сильно тебя беспокоит. И мне кажется, что в твоем случае это именно второе.
По лицу миссис Каделл было видно, что она намерена все отрицать: это было так же ясно, как если бы она сказала об этом вслух. Однако Теодозия встретилась взглядом с Веспасией, и вся ее защита мгновенно рассыпалась, хотя она так и не дала никаких объяснений.
– Можно я расскажу тебе о своем друге? – спросила старая леди.
– Ну, конечно, – Теодозия слегка расслабилась, почувствовав, что давление на нее слегка ослабло. Она откинулась в кресле, приготовившись слушать – ее юбки элегантно лежали на кресле вокруг нее, а взгляд был сосредоточен на крестной.
– Я не буду много говорить о его биографии и занятиях. По причинам, которые ты сейчас поймешь, я не хочу, чтобы ты узнала, кто это, – начала Веспасия. – Возможно, он и не возражал бы, чтобы ты узнала его имя, но сама я такого решения принимать не могу.
– Я понимаю. Расскажите то, что считаете нужным, – кивнула миссис Каделл.
– Он военный с прекрасным послужным списком, – продолжила леди Камминг-Гульд, не сводя глаз с лица собеседницы. – Сейчас он уже в отставке, но его карьера была долгой и успешной.