В коридоре послышались шаги, и в холл вышел генерал Балантайн. Увидев Шарлотту, он направился прямо к ней.
– Миссис Питт! Как вы поживаете? – На его лице ясно читались страх, волнение и недостаток сна. Под глазами у него лежали темные круги, кожа истончилась, а морщины вокруг рта стали гораздо глубже.
Шарлотта с облегчением повернулась к нему, забыв про леди Огасту.
– Спасибо, очень хорошо, – ответила она, глядя ему прямо в глаза. – Но новости совершенно ужасные. Ничего подобного я не ожидала и, честно сказать, даже не могу понять, к чему это приведет. Естественно, Томас сразу же поехал туда, но я ничего от него не узнаю до самого вечера. И то если он захочет говорить об этом со мною.
Генерал посмотрел на жену, стоящую позади Шарлотты, и заметил выражение, которое появилось на ее лице. Миссис Питт же и не подумала оглянуться.
Огаста издала невнятный звук, как будто хотела что-то сказать, но затем передумала. Раздался резкий шелест ее юбок и стук каблуков, когда она вышла из комнаты.
Шарлотта и теперь не стала поворачиваться к ней.
– Вы очень добры, что приехали, – тихо сказал генерал. – Признаюсь, что мне очень приятно вас видеть. – Он подошел к своему кабинету и открыл дверь, пропуская гостью вперед. Внутри комнаты было светло и тепло, и она казалась очень уютной от долгого и постоянного использования. Огонь нигде не горел, но летом он и не был нужен. На круглом столике стояла ваза, полная лилий. Аромат цветов наполнял всю комнату, а солнечные лучи, казалось, освещали только их.
Балантайн закрыл дверь.
– Вы читали газеты? – немедленно спросила Шарлотта.
– Читал. Сам я не очень хорошо знаю Гая Стэнли, но бедняге сейчас не позавидуешь. – Генерал взмахнул рукой, отбрасывая волосы назад. – Правда, мы еще не знаем, является ли он нашим товарищем по несчастью, но я думаю, что да. Однако сейчас это кажется неважным – просто это происшествие показало, что может сотворить с репутацией человека простой шепот за его спиной, простая инсинуация. Как будто мы этого еще не знали… после всего, что происходит в деле Транби-Крофт. Хотя я считаю, что Гордон-Камминг вполне может быть виновен.
Внезапно старый военный побледнел и сжался, словно от боли:
– Боже, да что это я несу? Я ведь ничего не знаю об этом человеке, кроме слухов! Все эти сплетни в клубе, обрывки разговоров… Ведь именно то же самое случится со всеми нами. – Нетвердыми шагами он дошел до ближайшего кресла и тяжело опустился в него. – На что нам еще остается надеяться?
– И все равно, это не похоже на случай с Гордон-Каммингом, – твердо сказала Шарлотта, усаживаясь напротив. – Ведь никто не отрицает того, что они играли в баккара. А репутация сэра Уильяма такова, что множество людей охотно верит, что он вполне мог передергивать. По всей видимости, подобные подозрения возникали и раньше. А разве кто-нибудь раньше пытался обвинить вас в трусости перед лицом неприятеля?
– Никто и никогда, – генерал приподнял голову и слегка улыбнулся. – И это уже кое-что. Хотя очень многие с удовольствием поверят в самое худшее. Я, например, никогда не слышал, чтобы честность сэра Стэнли подвергалась в прошлом сомнению. А посмотрите, что творится в газетах? Сомневаюсь, чтобы он подал в суд за клевету: она так искусно замаскирована, что он ничего не сможет доказать. Но даже если и сможет, вряд ли ему удастся вернуть себе больше двадцати пяти процентов потерянной репутации. Деньги играют небольшую роль там, где речь идет о чести и любви.
Он был прав, и спорить с ним было бесполезно и даже невежливо.
– Да, скорее всего, это была чисто карательная мера, – предположила миссис Питт. – Думаю, что судебное разбирательство повлечет за собою новую волну обвинений.