В таких случаях, если только человек не хочет много потерять, ему необходим совет знающего финансиста. – Парфенопа перевела дыхание. – И Зигмунд постарался ему помочь. Из его слов я догадалась, что он понял, что речь идет о внезапно появившемся долге, размер которого до конца еще не ясен, но выплата которого не может быть отложена ни на одну минуту.
– Похоже на то, что это опять наш шантажист, – согласился Питт. – Однако если это так, то он впервые выдвинул конкретные требования. До сего момента речь о деньгах вообще не шла.
– Понимаете, я не уверена, что все правильно поняла, – призналась женщина. – Но я слышала тон Зигмунда и видела его лицо после разговора. – Парфенопа покачала головой. – Конечно, он не стал ничего обсуждать со мною – ведь что бы ни сказал ему мистер Каделл, это была конфиденциальная информация! Однако речь точно не шла о какой-то крупной покупке. Зигмунд был очень озабочен, а позже опять заговорил о шантажисте. Он спросил меня, как я посмотрю на то, что нам придется серьезно изменить наш образ жизни? Готова ли я покинуть Лондон и осесть где-то в другом месте, может быть, даже в другой стране, если до этого дойдет. – Она говорила громким, уверенным голосом. – Я ответила, что, конечно, готова. До тех пор, пока мы не потеряли нашу честь и остаемся вдвоем, я готова жить где угодно и делать все, что придется делать в новых обстоятельствах. – Женщина подняла подбородок и посмотрела Томасу прямо в глаза. – Я лучше пострадаю от клеветы, как несчастный Стэнли, чем заплачу хоть пенни этому монстру.
– Благодарю вас за вашу прямоту, миссис Таннифер, – сказал суперинтендант.
Он действительно был ей благодарен, и его восхищали смелость и мужество этой необычной женщины. Томас видел, что она хорошо разбирается в окружающем мире и способна на очень глубокие чувства. Ее сочувствие Стэнли отнюдь не было результатом разыгравшегося воображения.
Питт встал и откланялся.
– Вам это поможет? – спросила его собеседница, тоже вставая. – Вы сможете что-то еще раскопать?
– Не знаю, – признался полицейский. – Но я обязательно встречусь с мистером Каделлом. Может быть, он расскажет мне более подробно, что конкретно от него потребовали и чем ему угрожают. Вся эта информация позволит сузить круг людей, которые могли бы написать эти письма. Ведь каждый раз жертву обвиняют в проступке, наиболее для нее чувствительном. А это говорит об определенных знаниях, миссис Таннифер. Если вы еще что-то узнаете, то, пожалуйста, немедленно сообщите мне.
– Обязательно. С Богом, мистер Питт! – Парфенопа осталась стоять посреди своей уникальной комнаты – тонкая угловатая женщина, полная кипящих эмоций. – Найдите этого негодяя – ради всех нас!
Женщина быстро поделилась своими мыслями с Грейси и поднялась наверх, чтобы переодеться в желтое утреннее платье, в котором она нанесла свой первый визит Балантайну. В этом наряде миссис Питт чувствовала себя увереннее всего.
Переодевшись, она направилась на Бедфорд-сквер. Ярость и нетерпение несли ее как на крыльях, и когда ее впустили в дом генерала, она просто сказала, что хотела бы видеть его, если он сможет ее принять.
Однако, проходя по холлу, гостья встретилась с леди Огастой, одетой в роскошное платье, коричневое с золотым. Миссис Балантайн спускалась по лестнице как раз в тот момент, когда Шарлотта подошла к нижней площадке с изысканно вырезанными балясинами.
– Доброе утро, миссис Питт, – холодно произнесла Огаста, подняв брови. – И по поводу какого же неизвестного происшествия вы собираетесь выражать ваши соболезнования сегодня? Что, произошла какая-то катастрофа, о которой мой муж еще не поставил меня в известность?
Шарлотта была слишком зла, чтобы испугаться супруги генерала или кого-нибудь еще, а кроме того, она недавно провела много времени в обществе тетушки Веспасии, и что-то от невероятной самоуверенности этой пожилой дамы передалось и ей.