Оба услышали, как кто-то изо всех сил колотит по металлу.
Потом снова стало тихо.
Подождав несколько секунд, они двинулись вперед, в темноту.
Послышался скребущий звук, и что-то с металлическим свистом рассекло воздух. Йона указал на камеру под потолком: линза была заклеена серебристым скотчем.
Адам остановился перед следующим широким коридором, переложил пистолет в левую руку, вытер правую ладонь о штаны, встряхнул рукой и снова взял оружие. Золотые блестки с женщины из гостиничного номера пристали к рукаву куртки. Адам торопливо взглянул на Йону и скрылся за углом.
Под потолком снова лязгнуло, и по всему коридору начали судорожно зажигаться лампы.
Стены, пол и потолок были залиты светом, но там, где лампы не горели, царила чернота. Хотя до конца прохода оставалось метров пятьдесят, рассмотреть что-то можно было только в ближайших десяти.
– Стой, – тихо сказал Йона у Адама за спиной.
Оба замерли, не отрывая взгляда от освещенного прохода. Капля пота упала у Адама с кончика носа. Йона всем весом навалился на палку, ощущая странное головокружение.
Вдалеке снова послышалось робкое позвякивание, высокочастотный металлический свист.
Вдруг свет в основном коридоре снова погас – детекторы перестали регистрировать движение. Адам и Йона стояли неподвижно, всматриваясь во мрак. Вдалеке на пол падало пятно слабого света. Свет шел из бокового прохода.
Свет исчез, потом вернулся. Тот же ритмический рисунок – три длинные вспышки, две короткие, три длинные.
Снова раздался странный грохот, сопровождаемый ударами по жестяной стене. Теперь он слышался гораздо ближе.
– Что будем делать? – спросил Адам.
Йона не успел ответить, как зажглись лампы в дальней секции главного прохода.
Посреди коридора стояла, покачиваясь, молодая женщина, одетая лишь в грязные спортивные штаны и стеганую куртку. Ноги босые, волосы свалялись.
Поперек живота женщина была обвязана стальным тросом, который уходил в боковой проход. Женщина сделала шаг вперед, и нить металлически засвистела, касаясь жестяных стен.
Правая рука женщины странно пошевелилась – вздрогнула и поднялась в сторону. Запястье было обвязано черной лентой. Казалось, за ленту кто-то дергает.
Женщина шагнула вперед. Рука поднялась, и вдруг позади женщины появилась большая тень. Рядом с женщиной встала громадная собака с налитыми кровью глазами. Черный поводок свисал с руки женщины и тянулся к шее собаки.
Датский дог доходил женщине до груди, а весил наверняка вдвое больше, чем она.
Собака беспокойно переступала, нервно встряхивая головой.
Женщина что-то сказала и выпустила из рук поводок, он упал на пол. Собака бросилась вперед, набирая скорость. Огромный зверь мощными беззвучными скачками несся к Йоне и Адаму. Мышцы перекатывались на спине и крестце, и секцию за секцией выхватывал из тьмы свет ламп.
Адам с Йоной попятились, подняли оружие – и тут в дальнем отделении коридора погасли лампы.
Молодую женщину скрыл мрак.
Невозможно стрелять, пока она стоит в темноте позади собаки.
Стучали когти, слышалось неровное дыхание пса.
Оба бросились в боковой проход, мимо висячих замков, которые поблескивали в свете ламп, но через пятнадцать метров уперлись в баррикаду из мебели и картонных коробок, предназначенных для переезда.
Теперь собачий лай послышался и с другой стороны.
Острая боль впилась Йоне в глаз. В голову словно воткнули раскаленный нож, а когда наконец выдернули, Йона на несколько секунд потерял способность видеть.
Из-за приступа мигрени он едва не выронил оружие.
Собака поскользнулась на бетонном полу, завернула за угол, увидела Йону и снова помчалась быстрее.
Йона поднял пистолет, крепко проморгался, чтобы лучше видеть, но мушка дрожала.
Было темно, но он все-таки выстрелил. Грохот гулко отразился от жести и бетона.