Да матери скажите, что может не приходить пока. За мной есть кому присмотреть.
Когда подруги выходили из палаты, они столкнулись с медсестрой. Та неодобрительно посмотрела на них и прошипела сквозь зубы, что к больному вход ограничен.
– Кто вас вообще пустил?
Но отвечать на этот вопрос трем подругам не пришлось. Медсестра взглянула за их спины, увидела уписывающего жареную курицу Гермеса, запивающего вкусное жирное мясо сладким растворимым кофе, запах которого разносился по всей палате, и лицо женщины перекосилось от возмущения.
– Да вы что! – взвыла она не хуже пароходной сирены. – Вам же нельзя! Отдайте! Выплюньте немедленно!
Какое-то время подруги с интересом наблюдали за тем, как разворачивается схватка между Гермесом и Алиской с одной стороны и медсестрой с другой. Конечно, ослабевший после ранения и потери крови Гермес и тощая Алиска никак не могли оказать достойного сопротивления тучной медсестре, и после непродолжительной, но яростной схватки кастрюля с курицей оказалась в руках у нее.
Гермесу удалось лишь удержать тот кусок, который он начал пожирать еще до прихода медсестры. Да и то лишь потому, что он к этому времени успел его уже основательно обглодать, а в оставшуюся кость вцепился зубами, так что вырвать ее медсестре просто не удалось. Алиска тоже не ударила в грязь лицом, отстояла термос, за которым медсестра пообещала вернуться чуть поздней.
Едва медсестра выскочила из палаты, Алиска тут же извлекла из сумки коробку с «наполеоном».
– У-у-у… – скривился Гермес. – Покупной.
– Ешь скорее, – велела ему Алиска, заботливо наливая еще кофе взамен расплескавшегося, – ешь, Гермесик, пока эта мегера не явилась и не отняла у тебя все. А «наполеон» я тебе завтра испеку свой. Или ты шарлотку хочешь?
Гермес лишь тряс в ответ головой и торопливо глотал кусок за куском. Глядя на то, как он уписывает за обе щеки жирное лакомство, запивая его угольно-черной отравой, которую с настоящим кофе роднило лишь название, подруги почувствовали странное успокоение на его счет. Если он способен есть такую гадость, значит, выздоровление идет полным ходом.
Как бы там ни было, а Гермесу удалось выжить. Его жизни теперь ничто не угрожает. Растворимый кофе, готовая выпечка и жирная жареная курица не смогут отправить его на тот свет прямо сейчас, это мина с отсроченным действием.
Кто бы ни стрелял в Гермеса, этому преступнику не удалось спровадить Гермеса следом за его сестрой и матерью. И тут же у сыщиц вновь возник вопрос: а кто же стрелял в Гермеса? Кто этот человек? И почему он до такой степени взъелся на семью Гермеса, что пожелал уничтожить их всех? Дело тут в белой «Ауди» и ее владельце или в чем-то еще?
– Возможно, мы с самого начала не от того угла плясали? – вполголоса произнесла Леся, все еще не сводя глаз с жующего Гермеса. – Что, если убийство Дины не имеет никакого отношения к исчезновению наших мужчин?
– Почему?
– Может, у семьи Дины был какой-то давний враг?
– Который только сейчас активизировался и начал расправу с ними?
– Да. Могло же такое быть?
Кира немного подумала и сказала:
– В таком случае Гермесу по-прежнему угрожает опасность.
Но Гермес, у которого разыгрался жуткий аппетит и который глотал еду не прожевывая, лишь отрицательно покачал головой в ответ на вопрос подруг:
– Не-а, нету у нас никаких врагов. Нас с матерью все любили.
Мягко говоря, это было не совсем так, но Гермес твердо стоял на своем. Он не желал даже признавать тот факт, что могли найтись люди, желающие зла ему самому, его матери или сестре. Вопреки очевидным фактам он продолжал твердить, что все случившееся с его семьей и им самим – это чистой воды случайность.