– Прямо в лепешку!
– Вы это о чем, дядя Володя?
– В блинчик ее раскатало!
Анжела насторожилась. Зная о том, какому пороку подвержен сосед Дины, девушка втянула ноздрями воздух, чтобы убедиться, что от дяди Володи не пахнет спиртным. И тут же нахмурилась. Конечно, попахивало, но не так, чтобы очень уж сильно. Если дядя Володя и выпил, то немного.
– Дядя Володя, – подступила она к нему вновь. – Говорите, что случилось?
Тот наконец собрался с мыслями и взглянул на Анжелу уже более осмысленно.
– Так соседка моя… – сказал дядя Володя. – Того… Выбросилась.
– Как?
– Прямо из окна выбросилась. Выходит, не выдержала горя, бедная женщина. Да и то сказать, такое горе.
– Кто выбросился-то?
– Людка…
И тут же, словно вспомнив, что речь идет о мертвом человеке, быстро поправился и сказал:
– То есть Людмила Петровна.
– Что? – вскрикнула Анжела. – Где она?
– Да уж забрали ее, соскребли с асфальта болезную. Только что врачи уехали.
У Анжелы прямо ноги подкосились.
– Дядя Володя, как же это произошло?
– Врачи сказали, такое бывает. У человека от горя крыша едет. А Люда дочь потеряла. Врачи, как про Динку услышали, так сразу и сказали, это от горя она из окна выбросилась. Не справилась, выходит, со своим горем, такие вот дела.
Дядя Володя монотонно бубнил одни и те же фразы себе под нос. Он все-таки был чуточку пьян, а может, находился в шоке. Или то и другое вместе.
Но Анжела уже плотно подступила к свидетелю:
– Дядя Володя, расскажите все как было!
– Так нечего тут особо рассказывать-то. Выпала.
– Тетя Люда дома одна была?
– А с кем же ей там быть? Одна. Я в магазин ходил. Как раз домой возвращался, по двору шел, пивка бутылочку себе взял, беленькая в авоське у меня была, иду себе, жизнью наслаждаюсь, представляю, как сейчас за помин грешной Динкиной души выпью, а она вдруг прямо передо мной как… хрясь…
– Дина?
– Почему Дина? – рассердился дядя Володя. – Людка! Людмила Петровна наша. И главное, хоть бы звук какой подала, пока падала. Нет, молча все. Врачи говорят, это у ней от шока, такое бывает. Но им-то хорошо рассуждать, а мне каково? Прямо передо мной ведь упала, как нарочно караулила. А может, и впрямь караулила? У них вся семейка такая, могла и назло сделать. Углядела у меня бутылку в авоське и решила напоследок настроение мне испортить! Ей-то хорошо, померла быстро, а мне как с асфальта ее собрать?
– Кого собрать? – окончательно потерялась Анжела. – Тетю Люду?
– Тьфу ты! Какую еще тетю Люду? Водку! Водку-то я разбил! Как Людка у меня перед носом шмякнулась, так у меня прямо руки-ноги ослабели, авоську-то я выпустил, беленькая и разбилась. Уж я ползал-ползал, а только ничего не поделаешь, все разлилось. Была бы еще тряпка какая, собрал бы, да только задним умом все крепки. Пока я про тряпку додумался, испарилось уже все. Да и народ набежал, затоптали лужу-то. Такие вот дела.
Дядя Володя мог еще долго бормотать о разбитой водочной бутылке, гибель которой потрясла его, похоже, гораздо сильнее, нежели смерть соседки. Странно устроены люди. Жили бок о бок много лет подряд, но вот погибла Людмила Петровна, а у ее соседа только и мыслей, что об утраченной им выпивке.
Но Анжеле было некогда разбираться с самочувствием дяди Володи.
– Значит, вы были во дворе, когда произошла трагедия?
– Когда Люда из окна выпала? Да, тут я был. Говорю же, домой шел.
– А дома была одна тетя Люда?
– Ну да.