– Иногда самые интересные женщины встречаются с мужчинами, которые внешне им и в подметки не годятся. У этого типа могут быть другие достоинства, помимо внешности.
– Какие же? – полюбопытствовала Кира. – Деньги? На богача он тоже не тянет.
– А может, он остряк! Или в постели невероятно хорош. Или же и остряк, и еще сексуальный гигант. Тогда за возможность постоянно смеяться в перерывах между бурным сексом женщина может многое простить своему любовнику по части внешнего лоска.
– И что? А потом он красотке все же надоел, она его бросила, но он не сдается, мечтает вернуть себе любовницу? И следит за ней?
Но даже в это амплуа мужчина как-то не очень вписывался. Вид у него был откровенно скучающий. Даже у отвергнутого любовника должна была быть хоть капля заинтересованности в слежке. Этот же тип все время зевал. Можно было подумать, что он выполняет привычную и потому неинтересную для него работу. Даже подруги и то вкладывали в свое занятие больше энтузиазма.
Так и не решив, кем может быть мужчина на сером «Опеле», подруги продолжили слежку за брюнеткой. Время уже перевалило далеко за полдень, наступал вечер. А вечер – это, как известно, время для отдыха и дружеских встреч. Подруги хотели проследить, куда отправится развлекаться брюнетка. И если повезет, то познакомиться с кем-то из ее тусовки и выяснить хотя бы имя этой необычной женщины.
Все получилось лучше не придумаешь. Видимо, брюнетка тоже устала мотаться целый день по городу, потому что вскоре она припарковала свою машину возле ресторана, чья сверкающая вывеска, белоснежные портьеры и обилие стразов Сваровски в оформлении интерьера витрин говорили о том, что ресторан этот дико пафосный, и, соответственно, дорогой.
– «Махаон», – прочитала Кира название на светящейся вывеске. – Это ведь название бабочки? Очень крупной и красивой?
Девушки припарковали свою машину чуть дальше за перекрестком, а потом вернулись к ресторану пешком. Видимо, этот факт насторожил охранника и швейцара при входе, потому что они просканировали подруг таким цепким взглядом, что те внезапно почувствовали себя не состоявшимися взрослыми женщинами, а жалкими девчонками-подростками, у которых не хватает денег на «сникерс». Давненько им не приходилось робеть, но сегодня они испытали это основательно забытое ими чувство.
– Думаю, тут жутко дорого.
– Поэтому тот тип сюда даже не сунулся.
И действительно, господин на сером «Опеле» остался снаружи. Но по его лицу невозможно было понять, доволен он или огорчен, или ему просто безразлично. Из окна ресторана подругам было видно, что он достал из бардачка пакет то ли с орешками, то ли с сухариками и принялся ими перекусывать.
Брюнетка сидела за столиком, который располагался через один от столика подруг. И судя по ее раскованным жестам и тому, как подобострастно лебезил перед ней официант, она была тут постоянной посетительницей и ее хорошо знали. Пока что брюнетка была одна, но, так как официант не убрал остальные приборы с ее стола, становилось ясно, что она ждет гостей.
Подруги открыли меню, которое тут было в таком внушительном переплете, что его едва можно было удержать в руках. Бумага напоминала пергамент, она была такой толстой, чтобы перевернуть страницу, нужно было приложить немало усилий. Меню было напечатано золотыми буквами на белом фоне, что выглядело хоть и изысканно, но читать было чертовски неудобно.
– Я не понимаю, сколько тут стоит филе морской сельди с отварным молодым картофелем? – спросила Леся у подруги. – Неужели эти нули – это то, что я думаю?
Утром подругам предлагали аналогичное блюдо, но за куда более умеренную цену.
– Как селедка может столько стоить?
– Наверное, это какой-то особый и редкий сорт.