— Но Бьёрн, возможно, изменил свое мнение.
— Вероятно, он что-то узнал. Может быть, понял, что фотография опасна, потому и забрал ее, — рассуждал комиссар. — Очень многого мы не знаем; единственный способ получить все ответы — это добросовестная полицейская работа.
— Точно! — почти завопил Эрикссон.
— Ты можешь собрать все телефонные звонки за последнюю неделю? Все эсэмэски, выписки со счетов и прочее? Квитанции, автобусные билеты, собрания, мероприятия, рабочее время…
— Да-а, черт меня возьми!
— Хотя нет. Забудь о моей просьбе.
— Забыть? Это еще почему?
— А как же лечебная гимнастика? — хихикнул Йона. — Тебе же пора делать лечебную гимнастику.
— Издеваешься? — В голосе Эрикссона звучало еле сдерживаемое возмущение. — Лечебная гимнастика! В безработные меня записываешь?
— И вообще, тебе надо отдохнуть, — дразнил его Йона. — Есть другой эксперт, он тоже…
— У меня тут мозги плавятся!
— Ты всего шесть часов как на больничном.
— И уже на стенку лезу, — пожаловался Эрикссон.
33
Прочесывание
Йона ехал на восток, к району Густавсберг. Белая собака, неподвижно сидевшая на обочине, коротко глянула на автомобиль. Йона подумал, что можно позвонить Дисе, но вместо этого набрал номер Аньи.
— Мне нужен адрес Клаудии Фернандес.
— Мариагатан, номер пять, — немедленно ответила Анья. — Недалеко от старой фарфоровой фабрики.
— Спасибо.
Однако Анья не отсоединилась.
— Я жду, — игриво сказала она.
— Чего ты ждешь?
— Скажи, что мы поплывем на «Силья Галакси» в Обу и снимем на берегу домик с баней.
— Звучит заманчиво, — осторожно отозвался комиссар.
Стоял серый летний день, пасмурный и душный. Йона припарковался возле дома Клаудии Фернандес. Выйдя из машины, комиссар учуял горьковатый запах самшита, смородиновых кустов и с минуту постоял неподвижно, захваченный воспоминаниями. Их туман развеялся, когда он позвонил в дверь; на деревянной табличке буквами, выжженными как будто детской рукой, значилось «Фернандес».
Звонок мелодично запел в глубине дома. Комиссар подождал. Вскоре послышались медленные шаги.
У Клаудии было озабоченное лицо. Увидев Йону, она отступила в прихожую. Пальто упало с крючка.
— Нет, — прошептала Клаудия. — Не Пенни…
— У меня нет плохих новостей, — торопливо сказал комиссар.
Клаудия не выдержала и села на пол, среди туфель и свисающей с крючков одежды, дыша, как испуганное животное.
— Что случилось? — со страхом спросила она.
— Мы почти ничего не знаем, только то, что вчера утром Пенелопа звонила вам.
— Она жива!
— Да, она жива.
— Слава богу, — зашептала Клудиа. — Слава богу!..
— Мы обнаружили сообщение на вашем автоответчике.
— На моем?.. Как это? — Клаудия встала.
— Там куча помех! Чтобы расслышать голос, нужно специальное оборудование.
— Единственное сообщение у меня на автоответчике — от какого-то мужчины. Он велел мне найти работу.
— Да, это оно и есть. А до него говорила Пенелопа, но ее не слышно.
— Что она сказала?
— Что ей нужна помощь. Морская полиция скоро организует прочесывание.
— А если отследить звонок? Ведь…
— Клаудия, — спокойно сказал Йона.