Духовный опыт означает общение с Божественным внутри самого себя (или во вне, что в данном случае одно и то же). По сути этот опыт представляет собой всегда и везде одно и то же – во всех странах, у всех народов, на протяжении всех веков. Если у вас устанавливается связь с Божественным, то она везде и всегда будет одинаковой. Причина различий состоит в том, что между самим опытом и формами его восприятия пролегает пропасть. Как только у вас произошел какой-либо духовный опыт – а в вашем внутреннем сознании это совершается постоянно, – он сразу же отражается во внешнем сознании, и форма его проявления зависит от воспитания, вероисповедания, умственных представлений. Существует только одна истина и одна реальность, но она выражает себя во множестве форм.
Какова была природа видений Жанны д’Арк?
У Жанны д’Арк была, это очевидно, связь с сущностями, относящимися к миру, который мы называем миром богов (или, как говорят католики, миру святых, хотя это не совсем одно и то же). Сама она называла существ, которых видела, архангелами. Мир этих существ занимает промежуточное положение между высшим ментальным и Супраментальным планами, это мир Сверхразума, как назвал его Шри Ауробиндо. Это мир созидателей, творцов форм. Между тем, если говорить об облике тех двух существ, что постоянно являлись Жанне д’Арк и говорили с ней, то он был бы совсем иным, например, для индуса, так как то, что человек видит, он облекает в привычные ему образы. То, что вы видите, выглядит для вас именно так, как вы ожидаете это увидеть. Если бы одно и то же существо одновременно явилось сразу целой группе, состоящей, предположим, из христиан, буддистов, индуистов и синтоистов, то каждый назвал бы это существо и описал бы все явление по-своему, совершенно не так, как все остальные, хотя все они говорили бы об одном и том же. Та, кого в Индии называют Божественной Матерью, для католиков – Дева Мария, а для японцев – Каннон, богиня Милосердия, другие назовут Ее по-другому. Это одна и та же сила, одна и та же энергия, но в каждой религии у нее свой образ.
Какова роль дисциплины в практике самоотречения? Если полностью отдаешь себя Божественному, разве есть необходимость обязательно подчинять себя еще какой-то дисциплине? Не является ли порой дисциплина помехой?
Такое возможно. Но нужно понимать разницу между самодисциплиной как определенным методом, которому человек подчиняет себя для развития определенных способностей, и действиями, которые он предпринимает по собственному желанию. Если вы идете путем самоотречения, вы должны оставить сугубо личные усилия, но это не значит вообще отказаться от применения воли в своих действиях. Наоборот, можно ускорить какое-то достижение, соединив свою волю с Божественной Волей. Это также будет самоотречением, просто в другой форме. Требуется не пассивное самоотречение, делающее вас бесчувственным камнем, вы должны предоставить свою волю в распоряжение Божественного.
Но как это возможно, если единение с Божественным достигнуто еще не полностью?
Вы располагаете волей, которую можете принести в дар Божественному. Рассмотрим, например, вопрос о том, как стать сознательным во сне. Если вы занимаете позицию пассивного самоотречения, ваше отношение к делу будет таким: «Я стану сознательным, если на то будет Воля Божественного». Напротив, если вы предаетесь со всей своей волей Божественному, вы сами начинаете стремиться к тому, чтобы сохранять сознание во сне. Вы прилагаете волевые усилия к тому, чтобы так было; вы не дожидаетесь, пока это произойдет, сложа руки и ничего не предпринимая. В этом случае ваше самоотречение будет проявляться в такой внутренней позиции, которую можно выразить словами: «Я отдаю свою волю Божественному. Я очень стремлюсь стать сознательным во сне, но не знаю, как это сделать. Да поможет мне в этом Божественная Воля». Ваша воля должна действовать с неослабевающей силой и настойчивостью, и пользоваться ею нужно не по мелочам, как например, чтобы принять решение в отдельно взятом случае или испросить себе какую-то вещь, она должна быть мощным стремлением, полностью сосредоточенным на достижении главной цели. Таков первый шаг. Если вы будете внутренне бдительными, постоянно внимательными, то, безусловно, получите в той или иной форме определенное указание на то, что нужно делать, и вы должны сразу же поступать в соответствии с этим указанием. Но при этом не забывайте, что самоотречение предполагает готовность к любым последствиям своих действий, какими бы они ни были, даже если они совершенно не те, которые вы ожидали. В противном случае – когда ваше самоотречение пассивно – вы, наоборот, ни к чему не стремитесь, ничего не добиваетесь; вы просто засыпаете в ожидании чуда.
Для того чтобы знать, согласуется ли ваша воля и ваши желания с Волей Божественного, нужно следить и отмечать, получаете вы ответ или нет, ощущаете вы поддержку или противодействие, но судить об этом нужно не на ментальном, витальном или телесном уровне, а с помощью того, что всегда присутствует в вашем внутреннем существе, в самой глубине вашего сердца.
Не следует ли уделять медитации все больше и больше внимания? Ведь, чем больше времени посвящаешь медитации, тем заметнее прогресс, не так ли?
Количество часов, проведенных в медитации, не может служить показателем духовного прогресса. Вот когда вам уже не нужно прикладывать усилий, чтобы оставаться в состоянии медитации, тогда вы действительно достигли успехов.
Приходит время, когда усилие требуется скорее для того, чтобы прекратить медитацию; становится трудно выйти из состояния медитации, трудно не думать о Божественном, трудно возвращаться на более низкий уровень обычного сознания. Можно только тогда быть уверенным, что достигнут настоящий прогресс, когда сосредоточение на Божественном стало вашей потребностью, когда вы уже не можете жить без этого, когда для вас естественно находиться в таком состоянии с утра и до ночи, чем бы вы ни были заняты, независимо от того, в покое вы или в движении – когда пребываете в действии, выполняете какую-то работу. Главное для вас – быть сознательными; нужно только одно – быть сознательным в отношении Божественного.
Но разве медитация в статической позе не является необходимой дисциплиной, разве благодаря этому единение с Божественным не приобретает большую силу и концентрацию?
Возможно, это и так. Но дисциплина не самоцель. Мы стремимся к тому, чтобы сохранять сосредоточение на Божественном независимо от того, чем мы занимаемся, в любое время, в каждом действии, в каждом движении души. Здесь в Ашраме одним рекомендуется специально заниматься медитацией, в то время как от других этого никогда не требовалось. Но не нужно думать, что они не совершенствуются. Для них – своя дисциплина, просто она другая. Работать, действовать в духе полной преданности Божественному, с полной внутренней самоотреченностью – это тоже духовная дисциплина. Потому что наша конечная цель – быть в постоянном единении с Божественным не только в медитации, но во всех условиях и обстоятельствах активной жизни.
Некоторые во время медитации входят в состояние, по их мнению, возвышенное и прекрасное. И, находясь в этом состоянии, они довольны собой и забывают обо всем на свете; но стоит их потревожить, как они тут же приходят в ярость и негодование, потому что их медитация нарушена. Это говорит о том, что в данном случае ни о какой самодисциплине и духовном прогрессе нет и речи. Другие, ведя деятельную жизнь, полагают, что медитация в назначенный час – это долг, который им нужно отдать Богу; они подобны тем, кто ходит в церковь раз в неделю и считает, что таким образом отдает Богу все, что с них причитается.