Когда перед ними уже показались ворота Шонгау, у Симона лопнуло терпение.
– Магдалена, да что с тобой случилось?
– Это со мной-то что случилось? – Она устремила на него дерзкий взгляд. – Спроси лучше, что с тобой случилось. Строишь глазки этой Бенедикте, а с меня и того хватит, что стряпаю да убираю. Но эта Бенедикта к тому же еще и знатная дама!
Симон закатил глаза.
– Магдалена, мы ведь об этом уже говорили. Между мной и Бенедиктой Коппмейер ничего нет, – заговорил он осторожно. – Она спасла мне жизнь, она удивительная женщина, но…
– Удивительная женщина! Ха! – Магдалена остановилась и сверкнула на него глазами. – Изысканно говорить, это она умеет, твоя удивительная женщина. Платье у нее красивое и дорогое, да вот только скрывается под ним не иначе как расфуфыренная городская потаскуха!
– Магдалена, я запрещаю тебе…
– Ничего ты мне не запретишь, бабник! – Магдалену было не остановить. – Думаешь, я не вижу, как ты за моей спиной с другими девками разгуливаешь? Но я ведь дочь палача, могу и потерпеть! Шлюха она, эта твоя Бенедикта, вот что я тебе скажу!
– Шлюха, значит? – У Симона иссякло терпение. В его голосе послышались ледяные нотки. – У этой… шлюхи воспитания и манер больше, чем ты за три жизни усвоишь. Она умеет себя вести, хорошо говорит на немецком, а не лопочет. Она даже французский знает! Она изысканная дама, а не какая-то там дочка палача!
В нос ему угодил кусок льда, и на какой-то миг у лекаря потемнело в глазах. Когда вернулась способность соображать, он почувствовал, что из носа по лицу растекается кровь. Симон зажал ноздри, но все равно капли то и дело падали на снег и образовывали замысловатый узор.
– Магдалена! – прокричал он гнусавым голосом, не отнимая руку от носа. – Подожди, я не это имел в виду!
Но девушка уже скрылась за главными воротами.
Ругаясь вполголоса, он зашагал в город, не забывая при этом следить, чтобы кровь не закапала дорогой сюртук. Ну почему Магдалена всегда такая вспыльчивая! Симон понимал, что наговорил глупостей. Как бы он хотел теперь попросить у нее прощения, взять за руку и сказать, что она единственная, кого он по-настоящему любит!.. Но Магдалена как сквозь землю провалилась.
– Магдалена! – выкрикивал Симон без устали и заглядывал в каждый проулок. – Вернись! Мне очень жаль!
Прохожие вопросительно на него поглядывали, но лекарь опустил голову и спешил дальше. Должна же она где-нибудь найтись! Свернув за угол, он едва не затоптал мелкую собачонку, которая с визгом унеслась прочь. Симон торопливо шагал мимо заснеженных повозок и обгонял укутанных горожан, беспокойный взгляд его скользил по прохожим. Снова началась метель, и люди стали похожи на призраки. Магдалены нигде не было видно. Лекарь повернул на Монетную улицу и услышал позади себя хорошо знакомый голос:
– Симон?
Он обернулся. Перед входом в церковь вознесения Девы Марии стояла Бенедикта и обеспокоенно смотрела на лекаря. Она, вероятно, как раз вышла из приходской церкви Шонгау.
– У вас кровь! – воскликнула она. – Что случилось?
– Ничего, – пробормотал Симон. – Я… упал, вот и все.
– Дайте-ка посмотреть.
Она подошла к нему, вынула кружевной платок и решительными движениями принялась стирать кровь с его лица. Прикосновения причиняли боль, и все же Симону они казались приятными.
– Лед перед воротами, – прошептал он гнусаво, пока она оттирала его нос. – Я и поскользнулся.
– Вам нужна горячая вода, чтобы промыть рану. Идемте.
Она, словно матушка, взяла его за рукав и повела за собой.