Но Джейд знала, что, во-первых, никогда не сможет сыграть так, как сыграла тогда, и во-вторых, ей нельзя рисковать. Здесь ее скрипка звучала, как народный инструмент, потому что в основном вся компания играла блюграсс и немного кантри с нотками старого рока. И вечер пролетел незаметно.
Через пару часов старшее поколение и Эллен пошли спать, и после этого музыка стала куда более серьезной и глубокой. Вчетвером – Силия, Шейн, Трэвис и Джейд – они звучали на редкость слаженным квартетом и сами это понимали. Джейд чувствовала, как по ее коже пробегал холодок, когда они играли, связь между ними была просто невероятной. Ирония заключалась в том, что из всех четверых она играла хуже всех. Классическая и народная скрипка очень отличались по манере исполнения. Трэвис немного умел играть и время от времени давал ей советы, и Джейд заново влюбилась в инструмент в своих руках.
Пока они играли, она думала об отце, о том, что бы он сказал, когда узнал бы, что она исполняет блюграсс… и как отреагировал бы на то, что она так сблизилась с чужой семьей. Ей вспомнилась его записка – «друг может превратиться во врага» – и она не могла не злиться на отца за эти слова.
Силия никогда не станет ее врагом – Джейд в этом не сомневалась, – но она не сомневалась и в том, что никогда не рискнет рассказать ей правду о себе. Силия была счастливым человеком со счастливой семьей. И рассказать ей правду о себе было бы все равно что измазать грязью все то чистое, что между ними случилось. Она не могла так поступить.
– Итак, – сказала та, когда они отъехали от церкви, – что ты думаешь?
– Ваша церковь очень отличается от католической, в которой я выросла, это безусловный факт, – сказала Джейд.
Взглянув на нее, Силия спросила:
– А ты веришь в Бога, Джейд?
Она не часто думала об этом и честно ответила:
– Не уверена. – Ей нравилось, что с Силией она могла высказать любое свое мнение. – Я верю, что все с чего-то началось. Это самое понятное для меня объяснение Бога. А религию я не люблю – это правда. Мне кажется, она извратила идею Бога, чтобы было легче контролировать людей.
Не отрывая взгляда от дороги, Силия улыбнулась.
– Да, я понимаю, о чем ты. Но для меня самое главное – это люди в церкви. Как они заботятся друг о друге, понимаешь? – Она опять посмотрела на Джейд. – Я люблю свою церковь. Если хоть у одного человека, которых ты сегодня видела, случится проблема или несчастье, все остальные протянут ему руку помощи.
Это была не такая церковь, в которую Джейд ходила в детстве. Когда у ее семьи случилось несчастье – и она была тому виной, – никто не протянул им руку помощи. Наоборот, их все оттолкнули.
Той ночью, когда Силия заснула, Джейд завернулась в одеяло и вышла на балкон, чтобы посмотреть на город. В прохладном воздухе стоял туман, и она смотрела сквозь него на огни Портленда. Город казался таким красивым. У Джейд перехватило дыхание. Силия была лучшим человеком, какого она когда-либо встречала, самой доброй, самой теплой, самой умной – и самой сексуальной – девушкой на свете. И они любили друг друга. Но на самом деле Силия ее не знала. Она не знала, что Джейд – лживая и абсолютно ненастоящая. Любила бы ее Силия, если б ей открылась вся правда о ней? У нее у самой никогда не хватит смелости, чтобы это проверить.
О нет, подумала я. Мне всего-то и нужен час тишины! Неужели я и этого не заслужила?
Стекло в машине опустилось, и я увидела, что за рулем сидит Вернис, а не Том.
– Райли, дорогая! – позвала она меня, прямо-таки лучась доброжелательностью. – Не могли бы мы поговорить минутку?
Я обернулась и посмотрела на дом.