Председателем комитета был назначен Ф. Н. Лукоянов, его помощником – П. И. Малков. О полноте власти, данной этим людям, свидетельствует удостоверение Малкова, полученное в начале его работы: «Предъявитель сего удостоверения Павел Иванович Малков состоит членом Пермского окружного Чрезвычайного комитета по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем и имеет право в любое время по собственной инициативе производить обыски, аресты лиц, реквизиции и конфискации товаров и имущества. Все организации обязаны оказывать ему содействие, предоставляя в его распоряжение нужные средства и технические силы. Все милиционеры и красноармейцы обязаны подчиняться всем распоряжениям товарища Малкова…»[23]. Декрет «Социалистическое Отечество в опасности» (21 февраля 1918 г.) давал право сотрудникам ЧК расстреливать на месте контрреволюционеров, шпионов и уголовников.
Угловой штамп Пермского окружного ЧК
Первое здание ЧК располагалось на углу улиц Петропавловской и Оханской (сейчас – ул. Газеты «Звезда»). Сохранилось предписание от 20 мая 1918 г. Михаилу Романову о гласном надзоре: «Гражданину Романову М. А. (Королёвские номера). Предлагаем Вам ежедневно в 11 часов утра являться в Чрезвычайный комитет по адресу: Петропавловская – Оханская, д. № 33 – Пермякова. Председатель комитета Ф. Лукоянов. Заведующий отделом борьбы с контрреволюцией А. Трофимов»[24].
Здание не сохранилось, сейчас на этом месте стоит жилая пятиэтажка. По воспоминаниям, это было небольшое здание, в котором имелось всего четыре кабинета[25]. В подвале была оборудована тюрьма для временного содержания арестованных.
Методы работы ЧК и подвальную тюрьму описал в 1919 г. пермяк А. Пономарев в газете «Свободная Пермь»: «Полночь. Стук в ворота. Топот каблуков. Смотрю в окно: винтовки, сабли, револьверы. Людей как будто не замечаешь, видишь только грозное вооружение. – Отворяйте! Скорее! Обычные обыск, перевертывающий все вверх дном в квартире под вопли жены и детей, а затем арест. Немая, не говорящая по-русски стража внедрила меня в подземелье чрезвычайки, что на углу Оханской и Петропавловской улиц. Попавших в подземелье, в пьяном виде, мелких воришек, картежников и т. п. утром выпустили. Буржуев же «копили». Мы оставались в подземелье шесть суток, спали на голом цементном полу, не получая пищи. Стража, охранявшая нас, состояла из латышей, финнов, эстонцев, совершенно не говоривших по-русски»[26].
План центральной части г. Перми. Первое здание ЧК располагалось на перекрестке улиц Петропавловской и Оханской
До апреля ЧК имел всего один отдел – бюро, специализировавшееся на арестах контрреволюционеров. В апреле 1918 г. штат Чрезвычайного комитета был увеличен, появились новые отделы. 25 августа в «Известиях Пермского губисполкома» появилось сообщение о том, что Пермский окрЧК переименован в Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями ПО ДОЛЖНОСТИ[27]. В состав ЧК был введен представитель от Главного дорожного комитета Пермской железной дороги. Вскоре на железнодорожных вокзалах Пермь I и Пермь II появились отделения дорожно-транспортной ЧК. В их задачу входила борьба со спекуляцией и выявление подозрительных приезжих. К началу лета 1918 г. отделы ЧК возглавляли: Г. И. Мясников (отдел борьбы с контрреволюцией), после ухода Г. Мясникова из ЧК этот отдел возглавил Г. Ф. Воробцов; П. П. Ивонин (дорожно-транспортный отдел); П. И. Малков (отдел борьбы со спекуляцией).
Еще до постановления Совнаркома «О красном терроре» от 5 сентября 1918 г. пермские чекисты начали арестовывать политических и общественных деятелей Перми в качестве заложников. Так, в июле было арестовано 80 человек, в августе – 140[28]. Среди них: директор бактериологического института В. М. Здравомыслов, председатель общества «Светлая юность» и заведующая Фребелевскими педагогическими курсами О. М. Варфоломеева, начальница частной гимназии Л. В. Барбатенко, архитектор Е. А. Волошинов, владелец книжного магазина И. Ю. Пиотровский и др.[29] Почти всех арестованных, продержав некоторое время под арестом, отпустили под подписку и поручительство.
В сентябре были опубликованы списки расстрелянных заложников. Первый список появился в газете «Известия Пермского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов» 11 сентября 1918 г. и включал 42 фамилии.
Одним из сорока двух оказался Г. П. Оландер:
«Постановление. 1918 года сентября 9 дня Пермская Губернская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности, рассмотрев дело о гражданине Георгии Петровиче Оландер и имея в виду что из имеющегося в деле формулярного списка о службе его, Оландер, видно, что он последовательно занимал ответственные должности при царствовании Николая II, Кровавого, – в качестве помощника начальника Лифляндской губернской тюрьмы, начальника Валкскойуездной тюрьмы, …и города Соликамска станового пристава… и что он, Оландер, хотя и занимал должность на пароходе «Печора» (после революции), но ему как бывшему прислужнику канувшего в лету старого режима, вовсе не место в среде трудового народа, и что в связи с белым террором последних дней по отношению к нашим вождям: убитому товарищу Урицкому и раненому товарищу Ленину, необходимо ответить усиленным красным террором, а потому постановила: бывшего тюремщика и полицейского Оландера расстрелять. Приговор привести в исполнение в сентябре 1918 г. Председатель Малков»[30].
Коллегия Пермского губЧК. Эти люди и выносили приговоры
Вероятно, этот список включал расстрелянных по политическим мотивам за август и начало сентября 1918 г. Например, Николай Николаевич Приемских – горный инженер, направленный на Урал в поисках полезных ископаемых, был арестован и расстрелян за монархические убеждения в начале августа[31], а пастор эстонских колоний Август Карлович Ниголь – 17 августа[32].
Постановление о расстреле Николая Николаевича Приемских
Расстрелы выполняли устрашающую роль, поэтому списки расстрелянных по политическим мотивам публиковались в официальном органе «Известия Пермского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и армейских депутатов».
Павел Иванович Малков
9 октября был опубликован еще один список из 37 расстрелянных заложников. В нем значились бывшие жандармы и полицейские, священники, крестьяне, представители оппозиционных партий. Странной выглядит причина включения в списки заложников и расстрелянных Серафимы Семеновны Лебедевой – как «соучастницы в побеге Михаила Романова». Вероятно, это объясняется тем, что расстрел Романова был произведен местными чекистами без санкции вышестоящих органов и даже без особого согласования с председателем ЧК Ф. Лукояновым. На следующий день после убийства Михаила Романова Пермская ЧК возбудила следствие по факту его исчезновения. Следователь по борьбе с контрреволюцией П. Меньшиков начал допросы и аресты тех, кто был близок с Романовым в пермский период его жизни[33]. Знал ли он, что организатор убийства – Г. Мясников – сидит в соседнем кабинете, пока остается загадкой.
В июле 1918 г. Ф. Н. Лукоянов был назначен председателем Уральской Чрезвычайной комиссии. Пермскую ЧК возглавил П. И. Малков – человек «с острым классовым чутьем» и двумя классами образования[34].
Осенью 1918 г. в связи с объявлением красного террора и активным подавлением недовольства политикой советской власти сфера деятельности и ее объемы у ЧК значительно расширились. Новые отделы и сотрудники уже не вмещались в маленькое здание из четырех кабинетов и тюремного подвала на Петропавловской, 33.