Пришло время изучать их морфологические особенности…
— А Берта? — оборвал Уолтер.
— Что Берта? Ах да! Сестра поднялась в будуар, зажгла камин и долго возле него просидела.
— Зачем ей было зажигать камин?
— Чтобы погреться?
— Летом?
— Ничего от тебя не скроешь, — сдался Леонард. — Она жгла свой дневник. Страницу за страницей, с самого начала. Берта завела его, как только мы переехали сюда из Гамбурга.
— А ты когда-нибудь..?
— Ну знаешь ли! Читать чужие дневники — это низость! Кроме того, она каждый день нарочно посыпала его пылью. А в пыли водятся клещи. Я их очень боюсь.
— Неужели ее дневник так и канул в Лету? — огорчился сыщик.
— Не совсем. В дверь к ней постучалась наша горничная, а когда вошла, комната оказалась пуста. Остатки дневника тлели в камине, и лишь последняя страница обгорела не полностью. Я решил не ставить отца в известность. Уверен, сестре бы это не понравилось.
Бережно, будто уцелевший манускрипт из Александрийской библиотеки, он извлек из нагрудного кармана даже не страницу, а клочок бумаги с хрупкими краями. Можно было разобрать лишь несколько строк: «...невыносимо… Я не должна более приближаться к Г., иначе случится беда… и раньше ненавидела, а теперь… так страшно… ничего, кроме ужаса, кроме отвращения… уехать… W (дальше неразборчиво).»
— Берта собиралась куда-то ехать? — воскликнул англичанин. — Куда?
Морща лоб от напряжения, юный Штайнберг еще раз перечел записи.
— Мне кажется, что W означает Westen, запад. По крайней мере, так я передал Гизеле. Но теперь я даже в этом не уверен.
Уолтер почувствовал, как на него снисходит откровение. Горячее, с острыми краями, оно так и впилось ему в мозг.
— Постой! Но ведь из дневника явственно следует, что Берта боится Гизелу! И ты все равно ей донес? Чтобы Гизеле было проще выследить твою сестру?
— Зачем бы ей это делать? — в свою очередь удивился Леонард.
— Как зачем? Говорю же, я все знаю про вампиров! Про все их повадки!
— Ну да. А Гизела тут причем?
— Она-то имеет к делу самое прямое отношение.
Леонард часто заморгал.
— Признаться, я не понимаю…
— Это я тебя не понимаю! Неужели ты действительно помогаешь упырям?
— Помогаю, куда ж мне теперь деваться. Но не всем!
— Ага, значит я был прав! Ты их пособник! Быть может, твоя сестра действительно мертва?
— А если и так, что с того? — вдруг завелся юноша. — Поверь, от этого она не стала хуже!
— Да в какие игры ты со мной играешь, Леонард?! — прокричал Уолтер, и где-то в отдалении эхо подхватило его слова. Юный Штайнберг затрясся всем телом.
— Ох, Уолтер…
— ЛЕОНАРД!
— Это отец! Он идет сюда!
— Ну и пусть! — в запальчивости проговорил Уолтер. — К нему у меня тоже вопросы найдутся!
— Бе-бе-беги! Если он тебя здесь застукает…
В англичанине взыграл великодержавный гонор.
— Что тогда? Я иностранный поданный. На меня он руку поднять не посмеет.
— ЛЕОНАРД!!!
— Он тебя убьет. Причем руки ему для этого не понадобятся. Умоляю, уходи! Мой отец очень добрый. Пожалуйста, не вынуждай его на поступок, о котором он будет сожалеть! — Леонард что-то достал из другого кармана и быстро сунул Уолтеру. — Вот, это тебя заинтересует. Скорее сюда, на балкон. И дыши потише!
Как только за Уолтером захлопнулась балконная дверь, в комнату ворвался разъяренный Штайнберг.