Малик наклонил голову на бок и посмотрел ей в глаза.
– Знаете, чем легче было пять веков назад прежнему Жрецу, он, кстати, до Круга жил монахом – Бенедиктинцем, – мировоззрение людей строилось на всеобщей предопределённости, сын пекаря становился пекарем, сын крестьянина – крестьянином, сын раба – рабом. Теология правила миром, религия указывала, ей подчинялись, поэтому, когда монах сказал нашему Вождю, что тому выпало быть главой нового Круга, тот недолго колебался. Хорошее, однако, для Жрецов было время.
Наташа ничего не ответила Малику, а обратившись к Олегу, спросила по-русски:
– У тебя с собой телефон?
– Вы помните ту девушку, которая сегодня попыталась войти к вам прежде, чем стёкла лопнули? – продолжал Малик.
Наташа пристально посмотрела на него.
– Это был Хаос. Знаете ли, он тоже имеет своего среди людей, вернее, также порождает себе форму, только делает это абсолютно беспорядочно, и не угадаешь, когда снова ждать это чудное создание, через год или сто лет. Хаос может существовать как в форме человека, так и помимо неё, в общем, как ему вздумается. В отличие от Порядка Хаос всегда один, если детей, способных стать Пишущими, много, то Хаос как человек всегда один. Исходя из наших наблюдений, этот человек уже рождается таким, но вот его, так сказать, «активация» происходит намного позднее, опять же время угадать нельзя, приходится видеть за каждым, кто встречается на пути, потенциального врага.
Так вот, та замечательная сероглазая девочка с ростом не больше пяти с половиной футов и есть одна из новых форм Хаоса, она пришла к вам, а вернее, за вами. Окна в кабинете разбились, не когда я в него вошёл, а ровно после того, как она оказалась там. Стёкла, которыми облицован небоскреб, лопнули, как перегоревшая лампочка, вопреки всем законам физики осколки полетели не наружу, а внутрь, где находились ВЫ, – Малик сделал многозначительную паузу. – Можете послать подальше Порядок и всю прочую требуху, связанную с Кругом, ведь плюс один – вы уже никогда не узнаете, что будет потом, потому что не думаю, что вернувшись в офис, вы доживёте хотя бы до вечера. Конечно, если рядом будет Белый воин, то может быть, и продержитесь какое – то время, но с учётом вашего упорства, вы пошлёте подальше и его.
Когда вас убьёт Хаос, тут же родится новый Вождь. Да, к сожалению, только после вашей смерти. Потребуется какое-то время, чтобы он достиг сознательного возраста, лет так хотя бы двадцати. Все эти годы Порядка не будет в мире, потому что останется только содержание, но не форма, то есть всё было бы хорошо, ведь содержание – то осталось, и упорядоченный мир продолжил бы жить по своим законам, также как всегда жил при смене Круга, но Хаос будет разворачиваться и разворачиваться, ведь препятствий не будет. Сила Порядка вне формы аморфна, бездеятельна. Выдержим ли мы, если да, то это будут одни из самых весёлых двадцати лет в истории этого мира.
Кстати, ваш Красный воин уже наверняка активизировался с началом нового Круга, а поскольку он понятия не имеет, что с ним происходит, то боюсь, натворит за это время кучу глупостей, но на фоне общего состояния мира вскоре это перестанут замечать.
– Вы меня запугиваете? – спросила Наташа.
– Нет, – ответил Малик, и добавил, – а вы меня раздражаете.
– Простите…
– Вам также вызвать переводчика? – произнёс он спокойным тоном, не сводя с неё глаз.
Их бой прервал Олег:
– А со мной что? Буду просто ждать взросления нового Вождя или придётся охранять его с колыбели?
Малик повернулся к нему:
– С вами, молодой человек, ничего не будет, так как с прискорбием вынужден сообщить, что Белый воин погибает тогда же, когда погибает Вождь. Фраза «и умерли они в один день» явно пошла отсюда.
– Что?!
– Жизнь Белого воина зависит от жизни Вождя, вам не кажется, что лучшей мотивации для защиты Вождя не найти. Порядок всё максимально упорядочил, и вас, и меня, и всех остальных.
– Я вам не верю, – прошептал Олег, он побледнел. – Не верю! Это моя жизнь, а я не ваша марионетка.
– Я не кукловод, а – Жрец, прежний Жрец, такой же, как вы, не лучше, не хуже, и я не виноват, что моё предназначение – нести и передавать знание. Сейчас я лишь выполняю свою задачу, посыльного не убивают.
Олег отвернулся и откинулся на спинку водительского сиденья, через некоторое время он произнёс:
– Если это правда, то как же мои родные, все, кого я люблю, им – то за что?
– Кто сказал, что ты обязательно умрёшь. Сила дана тебе для защиты, и ты очень быстро научишься ею пользоваться. Насчёт родных, вам обоим нужно смириться, что так или иначе, их придётся покинуть. После того, как Круг замкнётся, определится Пишущий, и всё более-менее утрясётся, вы, наверное, сможете общаться с вашими семьями, насколько это будет возможно. Конечно, надо признать тот факт, что вы их переживете.
– Всё равно, это несправедливо! – презрительно бросил Олег. – Очень хочется, чтобы это был лишь старческий бред!
– Смотри, – позвал его Малик.
Олег обернулся и увидел у того в руках опасную бритву. Бритва была как новая, с перламутровой рукояткой и блестящим лезвием. Малик повернулся к Наташе и со словами: «Вы позволите», – поднёс к ней бритву.
– Что чувствуешь? – спросил Малик Олега.
– Ничего.
– Именно, – улыбнулся Малик, – потому что у меня и в мыслях нет ничего худого, это просто лезвие в пространстве.
Малик поднёс бритву ближе к Наташе, она инстинктивно отстранилась.
– А теперь?
Олег его уже не слышал, он смотрел на руку, которая опять начала меняться. Олег поднял глаза на Малика.
– Что, сердце завелось, – спросил тот, – я и сейчас ни о чём плохом не думаю, но вот лезвие само по себе опасно, вдруг толчок и мою руку занесёт, понимаешь? Уже есть вполне вероятная угроза.
Внезапно Малик свободной рукой обхватил Наташу и поднёс бритву к её горлу.
– А теперь?! – закричал он.
Последствий никто не ожидал: Олег валькирией налетел на Малика и, схватив лезвие, швырнул его в боковое окно, которое вдребезги разлетелось.
– Да, пошли вы оба! – закричала Наташа, сбросила с себя сжимавшую её руку, и выскочила из автомобиля.
Олег слез с Малика и плюхнулся на сиденье.
– Твою мать…– процедил он, смотря на разбитое окно.
Малик тем временем собирал мелкие осколки, попавшие в салон, закончив, он обернулся к Олегу, который отрешённо смотрел в одну точку.
– Всё нормально?
Тот ответил не сразу:
– Я умру?
– Если будешь осторожен, то не раньше положенного тебе судьбой и здоровьем времени.
– Никакого выбора, никакого…
Малик молчал, правой рукой потирая подбородок.
– Вам самому-то не страшно? – спросил его Олег. – Посмотрите на нас, два офисных планктона, кого мы сможем защитить? Не боитесь оставлять вашего Пишущего на нас?
– Он уже не мой, а ваш, – ответил Малик, доставая из кармана гаджет.
Малик уткнулся в телефон, Олег тем временем продолжал:
– Господи, да кто вы вообще такой! Кто вам разрешил приходить к людям и отбирать их жизни! По-вашему, я обречен?! – Малик делал вид, что не обращает на него внимание. – Надеетесь, что вот так сдамся, сломаюсь от безнадёжности положения?! Мне охота вас убить! – он тяжело дышал, галстук нестерпимо давил на взмокший воротник рубашки. Не в силах больше находиться в железной душной ловушке, он вышел из машины.
Наташа стояла в метрах пяти, спиной к автомобилю, опёршись на фонарный столб. Олег подошёл к ней, ему было так горько и обидно, а она была единственным человеком, который хоть как-то мог его понять.
– Ты как? – спросил он.
Она посмотрела на него и отвернулась, он успел заметить её воспаленные красные глаза. Олег стоял рядом с ней, не зная, что сказать, наконец, произнёс:
– Ну… мы как-нибудь справимся с этим, – получилось не очень уверенно.
– С чем, – холодно ответила она, – с той хернёй, что мою жизнь перевернули с ног на голову, что я до сих пор жива не за, а вопреки, с тем, что моя безопасность зависит от коллеги, который меня терпеть не может.