«Мы видели звезду Его на востоке…»
Волхвы отправились к месту рождения Иисуса, увидев знамение – звезду на востоке. Так сказано у евангелиста Матфея. Причем восточные мудрецы догадались, что увидели они «звезду Его». Им сразу же стало ясно, что ожидаемый Царь родился.
Долгое время богословы и ученые занимались поисками «прототипа» Вифлеемской звезды. Что это было за небесное явление, которое сначала привело волхвов с востока, а затем снова появилось над Вифлеемом, указывая на место рождения Царя Иудейского? Вопрос этот волновал толкователей и исследователей библейского текста, начиная с глубокой древности. Дело осложняется тем, что природа этой «звезды» должна была соответствовать следующим критериям:
1. Звезда появилась дважды: сначала как знамение для волхвов в их собственной стране, а потом как путеводный знак над Вифлеемом для указания места, где был Младенец (Мф. 2, 9).
2. Она должна была иметь конкретное астрологическое значение для волхвов.
3. Звезда двигалась – шла перед ними (Мф. 2, 9), а затем, при подходе к необходимому месту, она остановилась таким образом, чтобы указывать на дом, где был Новорожденный.
Ориген ещё в III веке первым высказал предположение, что Вифлеемская звезда была на самом деле кометой. «Мы думаем, – писал он, – что звезда, появившаяся на востоке, была новой звездой, не похожей на любую из расположенных на неподвижной верхней сфере небосвода (небесной тверди) или на нижней сфере (планеты). Ее следует причислить к кометам, которые иногда появляются на небосводе. В некоторых случаях кометы появлялись как доброе предзнаменование. Если же начало новой династии знаменуется явлением кометы, стоит ли удивляться, что перед рождением Того, Кто дал человечеству новое учение, в небе засияла звезда?»[2] Такого же мнения придерживался и преподобный Иоанн Дамаскин. «Кометы – некоторые знамения, объявляющие о смерти царей, – пишет он. – Они не принадлежат к числу звезд, происшедших искони, но, по Божественному повелению, в самое надлежащее время образуются и опять уничтожаются, ибо и звезда, явившаяся магам во время человеколюбивого и спасительного ради нас рождения Господа во плоти, не была из числа звезд, которые произошли в начале. И это ясно из того обстоятельства, что она совершала свой бег то с востока на запад, то с севера на юг и что она то скрывалась, то показывалась. Ибо это несвойственно порядку или природе звезд»[3].
Действительно, кометы часто появляются дважды: сначала перед приближением к Солнцу, а затем после прохождения перигелия (ближайшей точки орбиты небесного тела по отношению к Солнцу). Кометы могут появляться в различных местах небосвода и двигаться по небу с большой скоростью.
Они могут также «останавливаться» над отдельными местами, на которые указывает их хвост. Так, под 12 годом до Р. Х., когда на небе появилась комета Галлея, в хрониках появляется сообщение о том, что комета «висит» над Римом. Точно так же Иосиф Флавий писал о том, как комета с хвостом в виде меча (должно быть, та же самая комета Галлея при следующем ее приближении к Земле) «стояла» над Иерусалимом в 66 году по Р. Х. как знамение рока. Кстати говоря, и иудейский историк, и святой евангелист пользуются одним и тем же греческим словом для описания необычного поведения и Вифлеемской звезды, и кометы над Иерусалимом.
Хотя в греко-римском мире считалось, что кометы – это знамения катастроф, предвестники несчастья, однако для восточных мудрецов, наблюдателей звездного неба, это могло быть совсем иначе. Так, монеты понтийского царя Митридата VI были украшены изображением кометы, которую он считал добрым знамением[4].
Точка зрения, высказанная Оригеном, положила начало долгой традиции считать «звезду Рождества» кометой. Эта идея была особенно популярна в Европе в Средние века. Сохранились работы художников того времени с изображением рождественских событий, где путь волхвам указывает пылающая в небе комета. Так, в часовне Арена в Падуе (Северная Италия), где сохранился ряд замечательных фресок кисти Джотто (1267–1337), признанных величайшим шедевром итальянского искусства, сцена Рождества в часовне включает очень реалистичное изображение кометы, нависающей над яслями, где Святое Семейство принимает трех мудрецов. Образцом для Джотто послужила комета Галлея, сверкавшая в небе над Европой в 1301 году.
Итак, гипотеза «кометного происхождения» Вифлеемской звезды устраивала всех до тех пор, пока ученые не занялись поисками реального астрономического «кандидата» на эту роль. И вот тогда оказалось, что для временного отрезка, принятого для обозначения времени Рождества, подходящей кометы просто нет. Хотя в китайских летописях упоминается о двух незначительных кометах, наблюдавшихся на небе за эти годы, греческие, римские и вавилонские источники хранят молчание – и, во всяком случае, там нет даже намека на величественное небесное явление, описанное евангелистом Матфеем. Тогда был предпринят ряд других попыток астрономического объяснения Вифлеемской звезды.
Одной из первых была попытка объяснить природу Вифлеемской звезды вспышкой новой или сверхновой звезды. Из святых отцов первых веков христианства так считал священномученик Игнатий Богоносец, со дня памяти которого, кстати говоря, начинается предпразднство Рождества Христова. Вот как он описывает звезду, приведшую волхвов в Иерусалим: «Звезда воссияла на небе ярче всех звезд, и свет ее был неизреченный, а новость ее произвела изумление. Все прочие звезды, вместе с солнцем и луной, составили как бы хор около этой звезды, а она разливала свет свой на все. И было смущение, откуда это новое, непохожее на те звезды явление».
Появление новой звезды – довольно редкое явление, которое происходит примерно один раз в несколько столетий. Это веская причина для того, чтобы восточные звездочеты обратили на него самое пристальное внимание и восприняли его как знамение. Вспышка новой звезды может наблюдаться в течение нескольких недель, на протяжении которых волхвы могли совершить свое путешествие. Но у этого небесного явления есть такое несоответствие описываемому в Евангелии событию, на которое трудно закрыть глаза: никакая звезда, в том числе и новая, не может перемещаться по небу, а тем более «указывать» на определенное место.
Новое слово в вопросе о природе Вифлеемской звезды принадлежит Иоганну Кеплеру (1571–1630), великому математику, который первым предпринял попытку найти строго научное объяснение этому феномену. В ночь на 17 декабря 1603 года Кеплер воспользовался своим примитивным телескопом для тщательных наблюдений за движениями Юпитера и Сатурна, приближавшихся к точке астрономического соединения (вскоре после этого к ним присоединился и Марс). А через год Кеплер наблюдал сверхновую звезду, вспыхнувшую в созвездии Змееносца. Эта необычная звезда сияла «как ослепительный яркий факел, раздуваемый сильным ветром, пламенеющий и искрящийся». Ученик Кеплера, Бруновский, писал о том, что эта звезда сверкала разноцветными огнями, как бриллиант. Кеплер это явление назвал безмерным чудом Божиим и занялся астрономическими исчислениями.
Их результатом явилась теория о том, что причина возникновения сверхновой – как раз редкое тройное сближение планет в созвездии Рыб и предположение, что подобное же соединение могло быть причиной вспышки той звезды, которая привела волхвов с востока в Иерусалим.
Кеплер, как известно, сам зарабатывавший составлением гороскопов, весьма уважительно относился к астрологии. Он не мог не знать, что в средневековых астрологических текстах созвездие Рыб считается небесным знаком еврейской диаспоры. Основываясь на старинном раввинском комментарии к Книге пророка Даниила, где говорилось о том, что соединение Юпитера и Сатурна в созвездии Рыб имеет особое значение для народа Израиля, он предположил, что волхвы могли быть свидетелями такого события, которое должно было произойти, по его расчетам, в 7 году до Р. Х[5].