– Мы поговорили с Вегардом Дьюпвиком, вашим арендатором, который отвез его домой. Он сказал, что Юханнес зашел в дом, но, вероятно, он сразу же прошел в сарай и застрелился там.
– Что еще есть из технических исследований? Компьютер, телефон?
– Нет, у нее не было ни того, ни другого.
– Не странно ли это?
– Ну-у, она же не разговаривала, так что не было необходимости в стационарном телефоне.
– А компьютер и мобильный?
– Она была не очень-то современной.
– Есть еще отпечатки пальцев?
– Да, два не идентифицированных.
– Значит, анализы показали один неизвестный профиль ДНК от волоса и остатков кожи под ногтями Сиссель плюс два не идентифицированных отпечатка пальцев, – подытожил Карстен. – Это значит, что на месте преступления были один, два или три человека, которых вам не удалось идентифицировать.
– Правильно. Отпечатки пальцев могут принадлежать двум разным людям или одному и тому же. Они могут принадлежать тому человеку, чей ДНК-профиль есть у нас, или нет. Единственное, что мы можем сказать точно, – волос и частицы кожи принадлежат мужчине, не женщине.
– А что показало вскрытие? Изнасилование, половые акты?
– Нет, но есть кое-что другое. – Эггесбё помолчал пару секунд и продолжил: – Дело в том, что Сиссель была беременна. Когда-то.
– Вот как? – Голос Карстена прозвучал удивленно.
– И если она выносила этого ребенка, то он не был рожден ни в одной из больниц в округе. Просто-напросто нет никаких следов этого ребенка.
Детская одежда, подумала Кайса и услышала, как Карстен озвучил ее мысль.
– Может ли это быть объяснением? – спросил он.
– Нет, ребенок должен был родиться задолго до того, как она достала эту одежду, – ответил Эггесбё. – Она купила ее в последний год, после смерти отца. Мы понятия не имеем, когда она была беременна, но когда ей было шестнадцать, она долго не появлялась в школе. Если это было тогда и если она действительно родила живого ребенка, ему должно быть сейчас шестнадцать-семнадцать лет.
Одежда была голубого цвета, подумала Кайса. Сиссель знала, что это был мальчик.
– Что-нибудь указывает на связь между двумя убийствами?
– Нет, у нас нет никаких следов убийцы Педера Воге. Никаких. Видимо, он использовал перчатки и защитную одежду.
– Что Сиссель Воге рассказала на допросе, когда убили отца?
– Да что она могла рассказать, – сказал Эггесбё. – Получить от нее какие-нибудь показания было не так просто. Она отказывалась говорить с нами.
– Разве дело не в том, что она просто физически не могла разговаривать?
– Я точно не знаю, когда она потеряла эту способность; во всяком случае, общалась она только письменно. С нами она не хотела иметь ничего общего.
– Как же тогда вы это делали? Должны же вы были ее допросить.
– Нам помогла ее соседка, Бенте Рисе. Но Сиссель абсолютно ничем не смогла нам помочь в расследовании. К тому же у нее самой было алиби.
– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил Карстен.
– У меня с собой отчеты об обоих убийствах, Сиссель и отца. – Кайса услышала, как он положил что-то на стол. – Взгляните на них, – сказал он.
На несколько секунд наступила тишина, и тут Кайса услышала слова Карстена:
– А это что?
– Банан, – ответил участковый.
– Бог мой.
– Да, можно и так сказать.
По полу скрипнули ножки стула, и Кайса поспешила на кухню. Когда Эггесбё просунул голову в дверь, чтобы попрощаться, она вдруг подумала о мужчине, которого упомянула Туне.
– Она тебе не говорила? – удивленно переспросила Кайса, когда поняла, что Эггесбё ничего не слышал об этом человеке.