– В чём вопрос, ребята?
– Хочешь вернуться нормальным?
Михаил Иванович кивнул.
– Тогда возьми наш вахтенный журнал и прочитай его!
– В тумбочке на кухне?
– Нет. Это формальная бумага для Пригожина. Ты возьми журнал в бане!
– В душевой? – не понял Зверев. Про баню он ничего не слышал. Представив себя на полке в жаркой парилке, Михаил Иванович непроизвольно погладил локти.
– Не щипай себя, не проснёшься, – сказал седой. Валентин выглядел рассудительнее своего товарища. И одет в костюм тройку, хотя и ядовито-зелёного цвета. Тогда как его напарник в спортивной форме с обвисшими локтями и коленками.
– И где мне взять этот журнал?
– В бане. Слева под поленницей вынешь доску из пола. Там лежит журнал.
– К чему такая конспирация?
Вместо ответа Михаил Иванович услышал пиканье наручного будильника.
– Где эта баня? – спросил он у самого себя.
Умывшись, Зверев поднял трубку телефона. Лётчики подсказали ему: «Возьми трубку и ори, что есть мочи: – «Подстанция! " – ответят.
Михаил Иванович так и сделал. Но ответа не дождался. В трубке не были слышны даже эфирные шумы, не то что какие-то гудки. Зверев подул в микрофон. Ничего не зашуршало, не заскрипело. Наверное, связь специальная, вроде монитора. Хочешь, кричи, хочешь, наговаривай на плёнку, решил Михаил Иванович.
– Спасибо, Алексей Исаевич! Всё очень хорошо. Рацион меня вполне устраивает. Свои обязанности я понял. Думаю, справлюсь без труда. Только хотелось бы узнать… – «Где тут баня» хотел спросить Зверев. В последний момент передумал и вместо этого сказал: – Есть ли тут какие-нибудь инструменты?
Зверев опустил трубку. Сел напротив аппарата, не спуская глаз с сигнальной лампочки. Красный колпачок на чёрном аппарате не подавал никаких признаков жизни. Похоже, связь односторонняя. Докладывать и сообщать о чём-то ещё расхотелось.
Михаил Иванович взял журнал из шкафа. На первой странице была размещена служебная инструкция. Некоторые предложения с силой зачёркнуты шариковой ручкой. На полях были записи сделанные другой рукой, судя по всему, рыжего Петра. Популярное руководство к действию: " возьми эту хренотень, прикрути к этой, а вот эту, раз-так-мать, вверни в верхнюю халабуду…".
Ознакомившись с действиями по трансформатору, Зверев перелистнул страницу, и узнал, что помимо эксплуатации трансформатора, у него есть и другие обязанности. «Содержать тропинки свободными от снега», не отлучаться более чем на двое суток! Служебная инструкция напоминала правила техники безопасности, под которыми Зверев подписался ещё по приезду. Михаил Иванович достал листки, набранные мелким шрифтом, сравнил. По содержанию одно и то же. Гораздо больше запретов, чем действий. Кроме всего прочего, ему запрещалось купаться в открытом водоёме, охотиться с автоматом Калашникова с вертолёта, валить деревья с помощью топора, употреблять в пищу мясо умерших животных.
Михаил Иванович пропустил ценные указания начальства. Производственный дневник навеял тоски ещё больше: день за днём предшественники выводили какие-то цифры. Судя по всему, показатели приборов. Числа повторялись с копировальной точностью. Зверев понял, как и во всяком сменном производстве, вахтенный рабочий, не утруждая себя, переписывает предыдущие цифры.
Михаил Иванович разобрался, что одни цифры отражают работу трансформатора, другие – водяного насоса. Отдельной строкой записаны данные по масляному радиатору отопления. Инструкции не предусматривали записей показаний приборов. Значит, ребята от скуки решили чем-то заниматься. Михаил Иванович вспомнил, сколько за свою жизнь составил никому ненужных отчетов. Нет, он в подобной трудопрофилактике не нуждался.
К обеду Зверев выбрал консервы кальмаров и концентрированное картофельное пюре. Перед едой он решил размяться, почистив от снега прилегающую территорию.
Вертолётная площадка по-прежнему была пуста от снега. В лесу покрыло только по щиколотку, до снежных завалов ещё далеко. Михаил Иванович прикинул, что самые сильные вьюги заметут в марте. Срок его командировки истечёт к концу января – кто потом будет расчищать снег? Очередной труженик с «железными нервами»! За оплату вчетверо? Зверев поёжился. Взобравшись на металлический трап со стойками вбетонированными в площадку, Михаил Иванович огляделся. Вокруг матовая темно-зеленая тайга без конца и без края. Молодая поросль на линии высоковольтки задерживала снег лучше любого щита. За домиком дежурного угадывалась тропа в густой ельник. Вероятно, там построена баня. Михаил Иванович увидел путь к трансформаторной и насосной. Других объектов не было. Он вернулся домой, решив посетить предполагаемую баньку после обеда.
Войдя в кухню Зверев оторопел. За время его отсутствия кто-то перевернул кружку вверх дном! Михаил Иванович осмотрел все углы. Ничего не изменилось. И только металлическая кружка стояла в центре стола кверху дном с облупленной белой эмалью. Зверев взял её за донышко и дёрнул кверху, ожидая увидеть под кружкой какую-нибудь гадость вроде дохлой мыши. Но там ничего не оказалось.
Пообедав, Михаил Иванович убрал посуду. Он намеренно поставил кружку точно с краю стола, положил в неё чайную ложечку и ушёл из дому.
Для начала Зверев решил заняться своими непосредственными обязанностями, осмотреть трансформатор. Он был огорожен забором из сетки-рабица окрашенной в белый цвет под штукатурку. Калитка была заперта на висячий замок.
Михаил Иванович отругал себя за невнимательность. Изучил инструкцию, называется. Не потрудился узнать про ключи. И всё из-за дурацкой бани, которая не выходит из головы с самого утра.
Зверев вернулся в избу. Первым делом он посмотрел на кружку. Она находилась там, где была поставлена. Никто на этот раз не стал пугать постояльца.
Михаил Иванович порылся в столе, нашёл связку ключей с металлическим жетоном. На нём было выбито слово «подстанция». В ящике оказалось достаточно хлама. Промазученные и ржавые гайки, грязные болты, короткие отрезки изолированной проводки, запылённые электропакеты и распредкоробки. Зверев не стал прикасаться к этим вещам. Какой только дряни не бывает в рабочем столе! Захочешь отыскать нужную вещь, так руки изгваздаешь безо всякой работы. Михаил Иванович коленом задвинул ящик. В следующий не стал заглядывать. Он посмотрел в окошко. Солнце красным диском зависло над горизонтом. Идти в неведомую баню поздно.
Михаил Иванович отложил экскурсию и проверку трансформатора до завтрашнего утра. Взгляд его остановился на телефоне. Сигнальная лампочка размером с огромную бородавку потемнела ещё сильнее. Провод от аппарата свисал до плинтуса, затем терялся. Михаил Иванович отодвинул от стены стол, включил свет. Обнаружил теперь, что телефонный кабель уходит в отверстие в стене. Это было странным, потому что снаружи избушки не было телефонного провода.
Зверев решил убедиться в этом окончательно. Он вышел из дома, обошёл избушку. За углом споткнулся и упал, оцарапав лицо. До чего же колючий снег! Открыв глаза, Зверев обнаружил, что колючим оказался не снег, а ворс выброшенного им вчера гобелена. Зверев взял ковёр и забросил его подальше. Обойдя дом вокруг, Михаил Иванович удостоверился, что кроме электропроводки от трансформаторной, к дому не подведено никаких проводов. Значит, кабель зарыт или отсутствует вовсе.
Закончил первый рабочий день Михаил Иванович повторным изучением служебной инструкции и подписанного им документа о технике безопасности. Требования, казавшиеся на первый взгляд нелепыми, похоже, не лишены смысла, так как составлялись на разные времена года. Интересно, Пётр или Валентин могли нарушить инструкцию насчёт купания в открытых водоёмах? И почему они всё же свихнулись? Ответа на этот вопрос в замусоленном вахтенном журнале не было. Как и в инструктаже по «ТБ». Михаил Иванович, зевая, подумал: «Нужен ли мне этот ответ?» Человек в изоляции может сойти с ума, история разбухла от таких примеров. Потому и нужны «железные нервы», решил Зверев засыпая.