Работа действительно оказалась высокооплачиваемой. За три с небольшим месяца предложили столько, сколько Зверев не мог заработать и за пять лет на прежней должности, со всеми своими категориями и степенями. Это уже не хрюшку завалить, решил он, глядя на работодателя с бесцветными глазами.
– У вас нет родственников с психическими отклонениями?
– Нет. – Михаил Иванович понял, началось собеседование.
– Есть ли у вас родственники?
– За границей или вообще?
– Скажем, в радиусе ста километров.
– Есть, – коротко сказал Зверев. Говорить о единственном брате не хотелось. Мало ли какая работёнка предстоит?
Работодатель не стал уточнять вопрос о родственниках.
– Заболевания желудка и кишечника?
– Не жаловался.
– Умеете готовить самостоятельно?
Михаил Иванович улыбнулся. Его в повара принимают? Что же нужно уметь за такие деньги? Тушить лягушек и жарить кузнечиков, не иначе!
– Значит, умеете, – заключил мужчина с бесцветными глазами. – Тогда, проблем никаких!
– Что мне нужно делать?
– Жить, – работодатель поднялся из-за стола и представился: – Алексей Исаевич Пригожин!
Мужчины пожали друг другу руки и вновь сели по разные стороны деревянного стола. Михаил Иванович осмотрел протянутые ему листы контракта. Пробежав глазами несколько пунктов, Михаил Иванович посмотрел на Пригожина.
– Удивляет отсутствие обязанностей работодателя?
– Удивляет.
– Ни к чему эти формальности! Оплата гарантирована. В случае успешной работы ваше вознаграждение увеличится втрое!
– Почему? Насколько я понял, работа не связана с риском и какими-то особыми условиями труда.
– Условия особенные, – выдохнул работодатель. – И риск есть. Оплату увеличу втрое не потому, что я щедрый! Ваши предшественники не смогли получить расчёт, только и всего.
– У них были обычные нервы?
– Да, – по-простому ответил Пригожин. – Я не психоаналитик. Человека определить с первого взгляда сложно. Оба уверяли, что для них такая работа – пустячок!
– Они живы?
– Живы. Только денег давать им нельзя, по закону. Недееспособны. А родственников – никаких! Мне казалось, наоборот, без жён, детей, тёщ нет помех для работы, а вышло хуже – денег некому отдать.
– Недееспособны, сидят что ли?
– Лежат. В психушке. Нервы нужны на этой работе. Я сам выдержал только неделю.
– Что нужно делать? – повторил вопрос Михаил Иванович, понимая, что работодатель тянет. Если ознакомит с характером работ – обратного пути не будет. Но Зверев не собирался отказываться.
– Вы, получается, согласны? – с удивлением спросил Пригожин.
– Потому и приехал.
– Хорошо. О последствиях вы уже знаете, поехали дальше! – начальник пожевал губами, будто размышлял вслух. – Вас забросят вертушкой за девяносто километров в глухую тайгу. Сто дней нужно будет следить за работой подстанции. Специального образования не потребуется. Проверять уровень масла в трасформаторах, всего и делов! Жить в избушке с электроотоплением. Продуктов завезём на полгода.
– За зиму можно и подружку завести, – улыбнулся Зверев.
– Михаил Иванович! Завести можно кого угодно. Главное, чтобы производство не страдало! Кстати, контракт внимательнее прочтите! – посоветовал Пригожин и, не прощаясь, вышел из кабинета.
Михаил Иванович не спешил. Первым делом он обдумал положение, в которое попал. Работа пустяковая, деньги приличные. Предшественники попали в психушку. С обязанностями ознакомили, а контракт лежит неподписанным.
Вставай и уходи – никто не задержит! Охраны у входа никакой. Пригожин – человек со странными глазами – ничего не скрывает, но и не рассказывает. Интересно, как он сам «выдержал» в тайге целую неделю? Те несчастные, похоже, свихнулись от одиночества. Такое бывает с людьми, привыкшими к общению. Себя Зверев считал уставшим от общества. Грех не воспользоваться возможностью отдохнуть от людей да ещё заработать на этом кучу денег.
Михаил Иванович перечитал контракт и не нашёл в нём ничего похожего на обман. Забросят в тайгу, оставят на три с небольшим месяца, затем заберут обратно. Расчёт здесь, в конторе. Но к чему такие сложности? Если двое поочерёдно сошли с ума от одиночества, почему бы ни послать на объект нескольких человек – кто откажется от таких денег? Вычесть за питание, поделить сумму надвое, да и всё.
Зверев мысленно вернулся к Пригожину. Заторможенный человек с замороженным взглядом. Предлагает работу так, что любой откажется. О деньгах говорит в последнюю очередь, больше о трудностях. Или он разоткровенничался под влиянием моих вопросов.
Это влияние Зверев отмечал за собой в последние два года. Оно помогало управлять поступками людей, но не управлялось самим Михаилом Ивановичем.
Любой человек исполнял его волю, если у Зверева возникало в подсознании сильное желание. Но хотеть направленно и осознанно он не мог. Зверев свыкся с этой силой, но пользы от неё не ощущал. Всегда хотелось каких-то пустяков. Другой пожелал бы, к примеру, чтобы кассирша выдала десять зарплат, вместо одной. Или в магазине отдали сдачу: тысячу с одной копейки!
– Если согласны, подписывайте! – закончил размышления Зверева вернувшийся работодатель. – Тогда сегодняшний день пойдёт в счёт рабочего времени. Покажем вам нехитрую установку, а завтра утром доставим к рабочему месту.
– Я не смогу съездить домой за вещами?
– Всем необходимым обеспечим. Электричество у вас будет.
– Телефон?
– Телефона нет. Компьютер вам ни к чему.
– А поиграть?
Алексей Исаевич улыбнулся и покачал головой.
– Понял. Не ребёнок. Работа есть работа.
– Отлично! Как подпишете контракт, так пойдут деньги!
Теперь Пригожин вставлял слово «деньги» в каждое предложение. Михаил Иванович посмотрел в ничего не выражающие бесцветные глаза. Боится отказа? Зверев размашисто подписался. Пригожин над печатью поставил свою подпись.
– Увидимся завтра и… через три месяца! – пообещал Пригожин. Выглянув в коридор, позвал: – Володя, войди!
Тотчас в кабинете появился мужичок в форменной телогреечке с оранжевой вышивкой на груди: молния рассекала земной шар.
– Покажи Михаилу Ивановичу трансформатор! Объясни, что да как. Потом проводи человека в гостиницу! Номер я забронировал, – сказал он Звереву, – не «Люкс», но приличный.
Володя поглядел на нового работника.
– Пошли, что ли.
– Пошли!
Володя оказался мужиком простым и весёлым. Устройство трансформатора он разъяснил в двух словах.
– Получает пять соток, выдаёт двести двадцать. Масла жрёт как старый «Москвич» и так же кряхтит от старости. Сюда глянь! – Володя поднялся на лесенке к крышке трансформатора, утыканной штырями с фарфоровыми изоляторами. – Вот уровень. Так держишь, и вся любовь! Остальное: охота, рыбалка.
– Ты там был?
– Упаси, Бог! Мне и тут неплохо.
– А сколько тут зарабатываешь?
– Всё моё, – помрачнел Володя. Отвернулся. Похоже, инструктаж закончен.
– Там-то больше платят? – наивным тоном спросил Зверев.
– Ты что сравниваешь? – разозлился мужик. – Тут пятисотка, а там во-о! – он взмахнул руками, образовав большой овал над головой. Покачнулся, чуть не упал с узенькой площадки. Зверев поддержал инструктора за спину.
– Туда простых смертных не берут, – сказал Володя, когда они спустились на землю.
– Только бессмертных?
– Ты сам, откуда будешь?
– Из НИИ, – сказал Михаил Иванович.
– Видишь? А нам, с технарём-то? До тебя два архаровца были откуда-то чуть не с Академии! А ты говоришь, заработки! – Володя махал руками, всё больше распаляясь. Михаил Иванович участливо молчал.
– За три месяца на своих машинах укатили! А тут, пашешь-пашешь, скоро болт отвалится. – Володя провёл ладонью по ширинке. – А взамен тебе пачку молока на месяц!
Михаил Иванович понял, Володя ничего не знает. Больше вопросов у Зверева не было. До гостиницы добрались молча.
В отеле его встретили как почётного гостя. Непрестанно улыбалась комендантша, ластилась горничная. Услуги оказались, как обещал Пригожин, не люкс, но на высоте. С постояльца взяли деньги, выдав лист расценок: за утюг, телевизор и за чай в номер. Никакой халявы! Всё серьёзно, со вкусом.