Заметив, что у нее до сих пор дрожат руки, графиня недовольно хмыкнула.
— Как странно.
Элпью положила сахарную голову на стол, отколола кусок и раздробила его на маленькие кусочки, молясь, чтобы это оказались не приставы с очередной убийственной новостью для графини.
— Я до этого сидел в ее комнате, размышлял, смотрю — он. Я подумал, что это, верно, сборщик налога на бедных или констебль, проверяющий дома по распоряжению властей, а может, просто зевака, рассматривающий дома в Сент-Джеймсе. Но, заметив, что я его разглядываю, он отвернулся и зашагал прочь. — Годфри стал разливать чай. — Вряд ли это кредитор из лавки готового платья, пришедший за долгом.
— Годфри, я была бы очень признательна, если бы ты запомнил, что я не покупаю одежду в кредит. Вся она сшита на заказ.
— Кто бы спорил, — отозвался Годфри, глядя на обтрепанные манжеты и протертые локти графининого платья. — Кто уж он там, я не знаю, но он замышляет что-то неладное. Это уж точно.
Графиня и Элпью взяли чашки и одновременно помешали в них.
Все трое сделали по глотку чая.
— М-м-м, — протянула Элпью, гадая, могли этот таинственный мужчина быть агентом мирового судьи, посланным наблюдать за домом после смерти Анны Лукас. — Восхитительно.
— Обожаю чай, — заявил Годфри.
— Должна признаться, и я тоже, — поддержала графиня.
— Да, — согласилась Элпью, — с чаем ничто не сравнится.
Все трое удовлетворенно кивнули. Графиня уставилась в чашку и ахнула.
— Чай! — вскрикнула она и с размаху поставила чашку на стол, расплескав содержимое. — Откуда у нас деньги на чай? Годфри, я надеюсь, ты не потратил на него все наши деньги, отложенные на хозяйство! Мы можем обойтись без этой роскоши. За несколько чашек чая мы могли бы купить бочонок устриц.
— Успокойтесь. — Годфри встал и направился к двери. — Это бесплатно. Пойдемте, я покажу.
Графиня и Элпью последовали за ним в переднюю гостиную. Элпью украдкой глянула в окно. На улице никого не было. Она поежилась. Возможно, странный наблюдатель видел, как они уходили вчера вечером, проследил за ними до парка и пришел к выводу, что Ребекку убили они.
— Вот! — Годфри сдернул кусок красивой, незнакомой графине камчатной ткани с большого деревянного ящика, засунутого под стол, который стоял за дверью, и приподнял крышку. — Смотрите!
Графиня подошла поближе. Ящик был полон чая. Она взяла несколько листочков и растерла их, прежде чем понюхать.
— Черный порох!
Элпью отпрыгнула от окна, приготовившись бежать.
— Нет, мадам, вы ошибаетесь. — Годфри взял горсть листьев. — Это не порох. Это чай.
— Да, да, болван. Это очень дорогой чай, который называется «Черный порох». Есть еще зеленый чай. Оба их подают только в лучших домах. Лордам, леди, особам королевской крови... Должно быть, он стоит целое состояние. — Она опустила крышку, положила на место ткань и повернулась к Годфри. — Итак, сударь, откуда он у вас?
— Я его принес, — ответил Годфри.
— Ты! — Элпью вытаращила на него глаза. — Как ты мог...
— Когда? — резко спросила графиня. — Как давно он здесь?
— После вечера памяти Анны Лукас. Он был в карете Джемми, и Ребекка попросила принести его сюда. Так мы и сделали, и спрятали его тут, подальше от чужих глаз.
— И кто тебе разрешил его брать?
— Ребекка, миледи.
— Ребекка! — Графиня на минуту задумалась, но потом вспомнила о заваренном чае и вернулась на кухню. — Так не дадим же пропасть этому самому ценному чаю. — Она сделала глоток. — Остается только надеяться, что больше никто не знает, что у нас в передней гостиной хранится такая ценность.