У нас есть лорд Рейкуэлл, мистер Рич, Никам Роупер... — Графиня перечитала записку вслух. — А эта галочка с палочками! Тут ты, я думаю, права. Это цифра.
— Восемь. Что — восемь? — Элпью вперилась в записку. — Может, восемь часов?
— Должно быть, так. — Графиня положила обе записки рядом. — Итак, по крайней мере одна из них — это любовное письмо, присланное в Энглси-хаус и приглашающее Ребекку на свидание в восемь часов. Другая, как мы можем предположить, была доставлена сюда. Возможно, в них говорится об одном и том же рандеву, возможно, это похожие встречи, но по разным поводам.
Элпью тем временем сравнивала ленту от записки с лентой на пакете. Они оказались одинаковыми.
— Но зачем «защитники» понадобились Ребекке в Энглси-хаусе? — Элпью схватила графиню за локоть. — Вы же не думаете, что она занималась этим с Годфри?
— Соблюдай приличия, Элпью, — поперхнулась графиня. — А то у меня весь суп выйдет обратно.
Хотя было поздно, лавчонка с определенного рода товарами, естественно, работала. Ночь была самым горячим временем.
— Элпью, дорогая, мне кажется, вам с подругой лучше пройти в заднюю часть магазина. — Откинув штору, мамаша Блэкем вошла в маленькую темную комнату. — Прошу прощения, я зажгу свет.
Пока она зажигала свечи, графиня в изумлении озиралась.
Вдоль стен стояли витрины, заполненные предметами, каких графиня в жизни не видела.
— А это что за штука? — спросила она, беря длинный черный кожаный предмет с полотняными завязками.
— Это, мадам, дилдо.
— Дилдо? Как необычно, а для чего оно?
— Это заменитель пениса, мадам, для мужчин, которые не могут или хотят такой.
— Простите... — Графиня, прищурившись, разглядывала огромную штуковину. — Я не совсем понимаю.
— Мужчины, у которых не стоит, применяют это... — Мамаша Блэкем схватила его и приставила к лобку. — Мужчины, которые хотят позабавиться с таким орудием, привязывают его к стулу вот так... — Она поставила предмет на стул. — Затем они прыгают на нем, пока... — она сделала выразительный жест, — готово!
Как графиня ни пыталась сохранить невозмутимость, на ее лице все же отразилось отвращение.
— Разумеется, — бросила она, мысленно велев себе больше не проявлять ненужного любопытства.
— Вот что мы нашли, — сказала Элпью, предъявляя пакет.
Мамаша Блэкем взглянула на него.
— Да-да, «Фаллопиевы защитники». Высший сорт.
— По сравнению с чем? — спросила графиня.
— С «Саксонским Геркулесом» или «Капот Англез», разумеется! — вскричала мамаша Блэкем. — Их делают из лучших овечьих кишок, тогда как все остальные — из полотна, вымоченного в соляном растворе. Их нужно промывать перед новым употреблением, как вы понимаете, но полотняные с каждой стиркой теряют свои защитные свойства. — Она посмотрела на пакет Элпью. — Средний размер.
— Средний?
— Да. Огромный спрос на большой размер, значительный — на средний. Очень немногие покупают маленький, хотя, по моему опыту, большинству мужчин требуется именно он, и я считаю, что большие лучше послужили бы колпаками тем тщеславным дуракам, которые их покупают.
— А эти мужчины, они пользуются ими, чтобы предотвратить беременность?
— Чтобы избежать появления нежеланных детей, да... — Мамаша Блэкем указала на верхние полки, уставленные непонятными металлическими инструментами. — В противном случае последствиями приходится заниматься мне. Ко мне приходят женщины, и я делаю им аборты. Мужчины по большей части платят за операцию, потому что они обычно женаты и, можно не уточнять, не на тех женщинах, которых обрюхатили.