7—8 апреля в город были переброшены 650 военнослужащих дивизии внутренних войск имени Дзержинского и 440 десантников. Опасаясь потери контроля над страной в целом, видя аналогичное, словно под копирку, развитие событий в других странах, Горбачев, вероятно, имел беседу с первым секретарём ЦК компартии Грузинской ССР Джумбером Патиашвили, вследствие чего командующий Закавказским военным округом генерал-полковник Игорь Родионов 9 апреля отдаёт приказ «вытеснить» митингующих с площади, где на тот момент собралось около 10 тысяч человек. Были применены саперные лопатки, резиновые дубинки и слезоточивый газ, возможно, отчасти по опыту подавления подобных беспорядков в Алма-Ате в 1986 году. В результате в Тбилиси погибли 19 человек, 290 получили травмы. Роль Горбачёва в этой сцене явилась ключевой, хотя он лично и сумел отстраниться, оставшись в тени. Сегодня грех за эту «ночь сапёрных лопаток» возложен целиком и полностью на Российскую Федерацию, не на Горбачёва, не на грузинское правительство. Останется загадкой и то, действовал ли Горбачёв во имя спасения страны или был движим «западными советниками», либо наивно и свято верил в то, что слушая «заморские советы», действует в интересах СССР!? Так или иначе, тогда даже внутренние войска СССР не имели ни большого опыта разгона демонстраций, ни оборудования, ни «юридической платформы», способной оправдать любые действия (как-то, например, применение резиновых и даже не резиновых пуль) той же американской полицией в подобных случаях67.
По материалам открытых интернет-источников.
г. Ружомберок
Офицерская общага.
Общага тихо отходила ко сну. В коридоре, в комнате отдыха нудно вещал телевизор, напротив которого сидел в одиночестве один лишь зритель – солдат – комендант общаги.
– Тимофеев! Майер! Идём ко мне-е! – в комнату заглянул Мамука Гиоргадзе.
– А что у тебя? – Майер звонко щёлкнул подтяжками, натягивающими отутюженные стрелки галифе до состояния струны.
– У меня чача! – Мамука многозначительно поднял палец вверх и добавил. – Перевожусь я!
– Куда?
– Чего так? Твой срок ведь ещё не вышел!
– Идём, там всё расскажу!
В комнате Мамуки было накурено, хоть вешай топор.
– А-а-а! Давай, наливай штрафную-ю! – поднялся старлей-сослуживец Мамуки. Он и другие, здесь уже, чувствуется, сидящие давно, были разгорячены и дышали резкими парами алкоголя.
Кто-то схватил уже ранее известную Мамукину полиэтиленовую канистру. Прозрачная жидкость со специфическим запахом, характерным для чачи, полилась в эмалированную кружку…
Офицерская пьянка была в разгаре. Чача быстро опустошалась, темы уходили всё более и более в служебную плоскость по мере развития этого процесса.
– У нас нэ пьянка, у нас мэроприятие-е! Потому что с нами ест замполыт!– засмеялся Мамука, подняв кружку с горячительной влагой.
– Ха! А что он тут ест? Кстати, а ты знаешь, наш замполит полка подполковника получил!
– Ты о Чернышёве что ли?
– О нём! Ходит гордый такой!
– Везёт! Говорят, на повышение скоро пойдёт! Перспектива-а!
– А у мэня сэйчас в Грузии будут бо-о-ольшие пэрспэктивы! – глаза Мамуки блестели. – Майором, да чё там, гэнералом стану скоро! Во-о-о!
– Давай, товарищ будущий генерал, за тебя! – офицеры гулко стукнулись железными кружками. – Есть у нас не густо, зато вот выпить!..
– Мамука! А как думаешь, мы останемся друзьями, а? – Тимофеев посмотрел пристально товарищу в глаза.
– Влад, да ты что! Конэчна! Приедэшь ко мнэ! У мэнья вино дома! Во-о-о! – он пьяно раскинул в стороны руки и обвёл комнату по кругу большими чёрными глазами в обрамлении густых ресниц и бровей.
– Хотелось бы, что бы так оно и было! – Тимофеев хлопнул товарища по плечу и опрокинул кружку с огненной жидкостью внутрь, закашлялся, посмотрел снова на Гиоргадзе.
– Запомни, дружище, эти слова! Ладно!?
– А давай поклянёмся, что никогда руки друг на друга не подымем, чтобы там ни было! А? – предложил Майер.
– А давай!
– Ну, наливай тогда ещё чачу на грузинский посошок!..
– Налыва-а-й! – кричал Гиоргадзе.
Так прощались офицеры, совершенно не представляя своего, уже совсем ближайшего, будущего. Какое оно будет? Что ждёт их впереди? Лишь чача весело булькала, опустошая пластиковую канистру…
3.9 (89.04.15) А в это время в мире. Вирус «духа перемен»
Апрель 1989 г. Китай
Площадь Тяньаньмынь.
В Китае начались студенческие демонстрации на площади Тяньаньмынь. Таким образом, именно учащаяся молодежь, ни рабочие, ни служащие, ни интеллигенция, а преимущественно студенты, вместо того, чтобы получать знания, вышли на центральную площадь китайской столицы. Нужно понимать мотивацию тех или иных прослоек общества. Любой зрелый человек, занятый созиданием и заботой о своей семье, слишком ценит своё время и силы, чтобы «убивать» его на площади. Учащийся же любой страны мира всегда ждёт своей «халявы» и относится ко времени с меньшей ценностью, живя «от сессии до сессии». Любое массовое действие, направленное на отвлечение от нудных учебных процессов, легко завлекает наивную взбалмошную молодёжь в свои коварные сети. Но для того, чтобы объединить любые массы «единым порывом», необходимо сформировать «идейно-координационную группу», формирующую единую идеологическую платформу, управляющую, подогревающую совместные действия длительное время, основанные на стадном инстинкте, выработанном эволюцией в течение тысячелетий.
Официальной «искрой» к выступлениям здесь послужила смерть бывшего китайского генсека-реформатора Ху Яобана, смещённого консервативным большинством политбюро ЦК КПК тремя годами ранее, отдалённо напоминая смещение реформатора Хрущёва в СССР. До сих пор Ху Яобан находился под домашним арестом и этот факт не вызывал в стране никаких волнений ранее. Ведь, так или иначе, это был коммунистический лидер, и при жизни он не представлял большой ценности для «модераторов перемен». Так как именно смерть любого известного человека – отличный инструмент для живущих, для достижения ими своих целей. Ибо мёртвый человек – идол, способен безропотно «нести свой крест», и его удобно преподнести под любым удобным «соусом».
Однако, было бы наивно полагать, что это весьма скромное, с точки зрения легкомысленного среднестатистического студента, событие, могло реально свести с ума молодёжные тысячи!
Поэтому, это событие явилось лишь формальной официальной подоплёкой событий. А главным лозунгом выступлений была выдвинута общая фраза, базирующаяся на хронической нелюбви всех людей всех стран мира к административно-чиновническому аппарату. Звучал он так: «Долой продажных чинуш!» Что ж, это беспроигрышный лозунг «всех времён и народов!» Под этим лозунгом можно веками выводить людей на улицы! Студенты требовали демократических реформ и гласности по советскому образцу, выступали против коррупции и закулисной системы кадровых назначений в Китае. То есть процессы, происходящие в СССР, явились и для Китая примером для подражания. Процессы «демократизации» подобно инфекции распространялись по странам «соцлагеря», быстро и ловко подменяя первичные лозунги с реформирования коммунистических систем на основные – резко антикоммунистические и националистические.
В некоторые дни на площади и окрестных улицах собиралось до миллиона человек.
В мае Михаил Горбачев должен был возложить венок к памятнику народным героям на площади Тяньаньмэнь, однако он изменил свою программу, видимо во избежание непредвиденных осложнений ситуации. Сразу после визита Горбачёва власти КНР объявили о запрете всех публичных выступлений, тем не менее акция протеста продолжалась. Но основное ещё предстояло впереди!