– Не беспокойтесь, – мягко сказала она. – Но вам придется принять лекарства, которые скоро принесет медицинская сестра.
После этого врач покинула палату. Поскольку во время своего визита она обратилась только к Левину, в то время как Виталий прохаживался по палате, а Николай продолжал лежать на своей кровати, стало понятно, что она приходила именно к вновь прибывшему в больницу пациенту.
Вечером эта же женщина-врач опять пришла. Вновь измерила артериальное давление и послушала сердце. Стало очевидно, что, как при первичном обследовании в приемной больнице, так и спустя несколько часов после определения пациента в палату, дежурный врач проявляет к нему надлежащее внимание. Левин не знал, во всех ли московских городских больницах соблюдается подобный порядок, но в этом отношении больница № 13 оказалась, что называется, на высоте.
Несколько минут после ухода врача в палату вошла раздатчица и принесла обед для Виталия и Николая. Посчитав свое присутствие во время их трапезы излишним, Левин вышел в коридор. После обеда не хотелось лежать, набирать лишние килограммы. Гулять хотя бы по коридору все же значительно лучше, чем лежать пластом в палате и невольно ощущать запахи еды. Да и дома у него не было привычки отдыхать после обеда, как, впрочем, и после любого приема пищи утром или вечером. Кроме того, хотелось использовать свободное время для ознакомления с достопримечательностями городской больницы, в которой он оказался не по собственной воле.
Гуляя по коридору, как по замкнутому кругу, он обошел весь этаж. У столовой ознакомился с распорядком дня, когда по часам следует завтрак, обед и ужин. Там же узнал о том, что с десяти до двенадцати каждый день врачи совершают обход своих пациентов по палатам. Позднее понял, что это касается рабочих дней, а в субботу и в воскресенье лечащие врачи, как и все нормальные люди, отдыхают. При поступлении нового пациента в больницу свои функции выполняют дежурные врачи.
Он обратил внимание на реанимационное отделение, точнее, палату, в которой лежали пациенты, находящиеся в критической ситуации. Невозможно было их не увидеть, поскольку дверь была полуоткрыта, на кроватях лежали немощные пациенты, и одна женщина так стонала, видимо, от болей, что ее стоны доносились до тех, кто проходил по коридору.
Внимание приковала и та пациентка, которая лежала в коридоре напротив реанимационного отделения. Довольно полная пожилая женщина с трудом помещалась на кровати, одна ее рука лежала поверх прикрывающей ее грудь простыни, другая свисала вниз. Женщина тяжело дышала, пот проступал на ее лице, глаза были устремлены в потолок. Когда Левин проходил мимо, она никак не отреагировала. Наверное, не первый день лежит здесь и уже привыкла к тому, что врачи, медицинские сестры, обслуживающий персонал и больные ходят по коридору и не обращают на нее никакого внимания. Судя по всему, ее не могли поместить в реанимационное отделение, поскольку не было свободного места, как, впрочем, не было свободного места и в обычных палатах.
Когда он начал свое хождение по второму кругу, то сократил маршрут таким образом, чтобы не оказаться вновь у реанимационного отделения. Не то, чтобы картина была настолько тяжелой и удручающей, что он не мог этого видеть. Просто ему представлялось, что по-человечески было бы неэтично снова проходить мимо лежащей в коридоре несчастной женщины, которая находилась в столь плачевном состоянии.
Сделав малый круг мимо своей палаты, лифта и столовой, Левин заметил два рукава или отсека, которые отличались от остальных палат и комнат, в которых находились дежурный врач, медсестры, обслуживающий персонал. В этих отсеках стояли кожаные кресла и столик, было много различных растений и цветов в горшках, придающих уют. А главное, там был совсем иной, свежий воздух, поскольку были открыты фрамуги окон.
Он заглянул в оба отсека. В одном из них даже посидел в кресле и подышал свежим воздухом. Оказалось, что в этих отсеках расположены особые комнаты-палаты, в которых, в отличие от остальных палат, включая его шестиместную, есть телевизор. Одна из комнат была приоткрыта, и оттуда доносились звуки какой-то телепередачи. Стало очевидно, что эти комнаты предназначены не для простых смертных, а для тех, кому положены соответствующие удобства.
Позднее Левин спросил об этом Виталия как старожила, который должен был знать, для кого предназначены более комфортабельные больничные палаты. И действительно, он не только знал об этих «элитных» палатах, но и рассказал, на кого они рассчитаны. Оказалось, что в них могут лежать простые смертные. Правда, за определенную плату. Комнаты рассчитаны на одного или двух человек. Никаких особых изысков по сравнению с обычными палатами, кроме возможности смотреть те или иные передачи по телевидению и, следовательно, наслаждаться просмотром телефильмов или быть в курсе последних новостей. И, конечно, можно отдыхать в отсеке, где свежий воздух, цветы в больших горшках на полу и в малых на подоконнике. И все это удовольствие стоит пятьсот рублей в сутки.
Виталик поведал о платных комнатах, когда Левин уже возвратился в свою палату. Поскольку в палате было душно и запах трапезы соседей еще не выветрился, ему пришлось открыть створку окна и задернуть штору, чтобы струйки свежего воздуха не беспокоили Николая, который, судя по всему, боялся вновь простудиться.
После обеда Виталий и Николай лежали на своих кроватях. Первый бодрствовал и был рад поделиться с Левиным информацией о платных апартаментах. Второй уже спал, неровно дыша и издавая слабые, прерывистые звуки.
Левин тоже решил немного передохнуть. Свернул одеяло, поскольку было слишком тепло в палате, полностью разделся, как это всегда делал в домашних условиях, подложил две подушки под спину, чтобы можно было сидеть, и прикрыл нижнюю часть тела простыней.
Выдав информацию о платных апартаментах, Виталик какое-то время смотрел в потолок, затем закрыл глаза. Левин же стал переваривать полученную информацию. При этом у него не возникло мысли о том, чтобы улучшить условия своего дальнейшего пребывания в городской больнице. Разумеется, пятьсот рублей в сутки – не такая значительная сумма, чтобы он не мог позволить себе подобное удовольствие, тем более что чувствовал себя довольно сносно и не рассчитывал задерживаться в больнице надолго. Другое дело, что затевать разговоры с администрацией больницы о переходе в платную палату не было никакого смысла.
В самом деле, хотя палата его пребывания была рассчитана на шесть пациентов, тем не менее в ней было пока трое мужчин. Причем и Виталий, и Николай были такими «соседями по несчастью», которые не доставляли особых хлопот и не раздражали. Напротив, с точки зрения особенностей характера, они представлялись ему своеобразными типами, знакомство с которыми может улучшить его понимание психики пациентов. До этого случая он имел дело только с теми пациентами, которые приходили к нему на прием и с которыми он общался пятьдесят минут в день, хотя и на протяжении разного времени, от нескольких недель до нескольких лет. Здесь же представилась редкая возможность почти двадцать четыре часа в сутки находиться в присутствии тех, кто лежал в палате, слышать их разговоры и включаться в них самому, наблюдать за реакциями других пациентов и отслеживать свои собственные.
Кроме того, наличие телевизора в больничной палате – не такое уж преимущество, ради которого стоит платить лишние деньги. И дело, разумеется, не в самих деньгах, а в том, что в силу непредвиденных обстоятельств есть возможность на несколько дней отключиться от экрана телевизора, не вбирать в себя в общем-то ненужную информацию, не смотреть развлекательные программы и надоевшие всем рекламные ролики. Есть возможность побыть вне телевизионного безумия. А если представить себе, что будешь не один в палате, а рядом с тобой в сравнительно небольшой комнате будет находиться глуховатый сосед, для которого телевизор – единственная отрада в жизни или, по крайней мере, в больнице, и он будет источником постоянного шума и раздражения, то такое удовольствие окажется малоприятным. Напротив, захочешь заплатить любые деньги за то, чтобы поменять комфортабельные апартаменты на шестиместную палату лишь бы избавиться от телевизионного шума.