Расставание
В последние дни до нашего с Зоей путешествия я решила не ходить на работу, и мне было все равно – уволит ли меня Назар или нет. Я тщательно пыталась от него скрываться: не отвечала на звонки, не выходила, когда он приходил. Я не знаю, что там происходило во внешнем мире, и как мой парень выкрутился с милицией. И мне не хотелось знать.
Где-то глубоко в душе появилось такое чувство, что я в тупике. Мысли хаотично бились в голове, но, кажется, я не хотела с ними собраться. Просто начала плыть по течению, отрешаясь от мира. Взрывные мелодии Бони Тайлер не переставали играть в моей спальне. А вкусные мамины пончики с кремом, ароматом расплывающиеся по всему дому, просто невозможно было не заметить. Так я убивала время, чтобы собраться к предстоящей поездке.
А тем временем меня преследовал по ночам один и тот же кошмар. Ложиться спать становилось все труднее, поскольку каждый раз меня посещало беспокойство, что мне придется просыпаться в страхе и с ощущением безвыходности.
Но в это утро я проснулась лишь от того, что запищал будильник. Я открыла глаза с мыслью, что сегодня ночью меня не посетил ни один из моих снов, поэтому с неким облегчением вздохнула.
Сегодня был день моего отъезда. Я настраивалась на свое первое путешествие, но, как всегда, все дела делала в последнюю очередь. Например, стала собирать в спешке вещи, неаккуратно заталкивая их в дорожную сумку.
Мама заглянула ко мне в комнату, стоя на пороге.
– Какая ты несобранная, Ника! – сказала она мне.
– Ма, не начинай! – огрызнулась я. – «Несобранная» – это твое любимое слово. Ты не должна быть на работе?
– Должна. Но я отпросилась, чтобы тебя провести в дорогу.
– Я же не маленькая, и сама могу, – отвечала я маме, продолжая собирать вещи.
– Зоя с родителями скоро уже подъедут тебя забрать, а ты еще в пижаме, – бурчала она.
Мне очень не хотелось ссориться с мамой в день отъезда, поэтому я промолчала, крепко стиснув зубы.
– Я поеду с вами до Киева, чтобы посадить на самолет.
– Ой, ма, прошу, это опять будешь плакать! Не надо! Нас отвезут родители Зои, я позвоню тебе, как только мы прилетим в Афины.
– И что тебе даст это путешествие? – продолжала мама ворчать.
– Ма, ты прекрасно знаешь, что я специально копила год деньги, чтобы куда-нибудь съездить. А поскольку нам с Зоей повезло с ее мамой, которая работает в турфирме и добыла нам дешевую путевку, почему бы не съездить. Тем более, во мне течет греческая кровь.
Я быстренько переодела пижаму на летний сарафан зеленого цвета в мелкий горошек и, подбежав к зеркалу, судорожно начала расчесываться, поскольку времени уже оставалось мало.
– Эта кровь уже давно смылась, поскольку у твоего папы имела чистые греческие корни еще его прабабушка.
– Ма, перестань ворчать! – спокойно сказала я, намазывая на губы помаду. – Чего ты без настроения?
– Ника, у меня такое чувство нехорошее…
– Ой, ну перестань! – фыркнула я, а у самой под ложечкой засосало серым дымом.
Отступать я не собиралась. Я чувствовала, что должна ехать. Не знаю почему, но меня тянуло туда магнитом. Поэтому я сразу отбрасывала все сомнения и продолжала двигаться дальше.
– Малыш, – подошла ко мне мама. – Я хотела сказать…
В этот момент у меня заиграла мелодия Бони Тайлер на мобильном телефоне. Я ответила, не давая матери закончить предложение.
– Да, Зоя, уже бегу.
Нажав красную кнопку на телефоне, я чмокнула маму в щеку и поволокла к выходу свой багаж.
– Дочка, я… – хотела продолжить мама, когда мы оказались во дворике возле машины родителей моей подруги.
– Все, ма, пока! – в спешке ответила я, когда папа Зои положил мой чемодан в багажник и я села на заднее сиденье.
– Пока, – тихо ответила она.
Мы выехали и отправились по направлению к городу Киеву.
– Твоя мама не захотела с нами? – спросила моя подруга, сидевшая рядом.
– Ей просто некогда, – соврала я.
Мне не хотелось, чтобы мама начала плакать при расставании, терпеть этого не могла! Поэтому предпочла такой молниеносный метод прощания.
– Жаль! – ответила Зоя. – Папа с мамой привезли бы ее обратно.
Улыбнувшись, я кивнула моей «солнечной» подруге, но ничего не сказала.
С Зоей мы познакомились в старшей школе, продолжая дружить и сейчас. Хотя она постоянно уезжала в Киев в институт учиться и возвращалась в Крым только на каникулах. Это была девушка маленького роста, скорей напоминающая ребенка, поскольку и женские формы у нее были скромные. У Зои все тело было покрыто веснушками: лицо, руки, плечи, даже золотистые волосы с рыжим отблеском. Поэтому я часто ее называла «солнечной».
Мы проделали долгий путь на автомобиле к аэропорту в Киеве, чтобы улететь в Афины. Родители Зои были забавными – всю дорогу рассказывали какие-то истории, мы даже не устали от езды.
Когда объявили о посадке в самолет, я и Зоя распрощались с родителями и отправились к терминалу. Пока мы стояли в очереди, в зале аэропорта я заметила Назара. О, черт!
Он тоже увидел меня и двигался в мою сторону. Наверное, мое лицо поменялось, потому что Зоя как-то удивленно глянула на меня. Я резко двинула вперед, раздвигая толпу по сторонам. Где-то сзади обозвалась моя подруга, но я ее не слушала, а просто растолкала очередь, невзирая на недовольства, и оказалась одна в числе первых, садившихся в самолет. Я обернулась назад и видела уже с другой стороны терминала в толпе Назара. Мы встретились взглядами, но первой отвернулась я. Не хотела расплакаться…
Афины
В аэропорту нас встретила наш куратор-экскурсовод по Греции – Агата Трикупис, высокая темноволосая женщина с угловатыми плечами, большой родинкой на щеке и блеском в глазах. Тетя Тамара, мама Зои, обо всем договорилась для нас: экскурсиях, проживании, питании и отдыхе. Нам ни о чем не надо было беспокоиться, а только лишь наслаждаться жизнью.
Пока добирались до места нашего обитания на эти десять дней, я обратила внимание, что в Греции так же жарко и сухо, как в нашем Крыму. Небо укрывало нас светло-голубым покрывалом, на котором не было ни тучки, лишь только яркое солнце жгло так, что не хотелось выходить из автобуса с кондиционером, на котором мы добирались до отеля. Красочно рисовались кипарисы, финиковые пальмы и гранатовые деревья по пути, и восхищением отражались у меня в глазах.
Мы расположились в одном трехзвездочной отеле, где у нас были заранее забронированы номера. Отель был не высшего класса, но и мы приехали сюда не для того, чтобы сутками валяться в номерах.
– Ну как, девчонки? – спросила у нас Агата, коренная афинянка, но с отличным разговорным русским языком, когда мы вошли в номер и оглядывались вокруг.
Комната была скромной: две кровати, каждая под стенкой, рядом стоявшие тумбочки со светильниками, один небольшой шкаф для одежды и… мусорное ведро. В стене врезалась дверь в туалет с душем. Если бы не наша насыщенная экскурсионная программа, то у меня долгое пребывание в этом помещении превратилось бы в клаустрофобию, поскольку оно не отличалось большими габаритами, а скромные пожелтевшие обои оставляли желать лучшего.
– Ничего, девчонки! Вы же сюда приехали не для того, чтобы лежать в отеле. Так же?
Эй, это мои мысли, госпожа Агата Трикупис!!!
– Это эконом-вариант, как просила Тамара, – продолжала она, – переночевать достаточно! А так у нас очень богатая программа нашего путешествия. Так что располагайтесь, отдохните после полета пару часов, и я подойду к вам позже, расскажу о нашем плане пребывания в стране и, возможно, что-то с вами вместе подкорректируем.
Мы мило улыбнулись ей, и женщина ушла.
Я и Зоя опять оглянулись по сторонам, осмотрели шкаф и тумбочки. В общем, как подобает женскому любопытству, мы его удовлетворили, морщась и кривя гримасы.
– А говорят, три звезды, – сказала Зоя, предполагая об отеле.