Я всегда занималась половиной господина Якоба. Про его молодую жену пусть расскажет Сесилия.
Сесилия была совсем молоденькой девчонкой. Ее взяли в дом, когда господин Якоб привел себе молодую супругу. До того Сесилия жила в деревне. И, оказавшись в городе, отчасти благодаря протекции самой Розы, которой приходилась дальней родней, а отчасти благодаря Беатрис, которой была нужна верная и не испорченная всеми этими глупостями и болтовней о свободе и равенстве двух рас горничная, Сесилия была полна благодарности к своей госпоже.
– Она всегда заступалась за нас перед господином Якобом. Мы все ее так любили! Она была очень доброй и справедливой. Сама жила в бедности, так что помнила, каково это, считать каждую копейку. Никогда не жаловалась мужу, если знала, что он накажет нас, вычтя деньги из жалованья. К примеру, всю разбитую посуду или испорченные вещи она брала на себя. Господин Якоб даже сердился на нее за это. Но хозяйка ему всегда отвечала, что сама долгое время жила в бедности, поэтому считает, что нельзя отнимать у людей те гроши, которые они с таким трудом зарабатывают. Что их, то их. А новый фарфор мол, мы всегда можем себе купить в магазине.
Что же, позиция Беатрис показалась подругам достойной уважения. И все же нашелся человек, который желал ей зла. И Сесилия тут же намекнула, кто это мог быть:
– Но это с нами хозяйка была такой доброй. С госпожой Памелой и своими пасынками она была совсем другой. Мешала им.
– Как это?
– Они все трое часто просили у господина Якоба денег. То мистеру Крису было нужно поменять машину. То мистеру Петресу не хватало оборудования для его научной экспедиции. А уж мисс Пэм, так та и вовсе забросала господина Якоба письмами, в которых просила у него денег для своей фермы.
Так вот как обстояли дела в семье господина Якоба! Его великовозрастные детки хоть и вылетели из родного гнезда, но не забывали туда дорогу.
– Говорят, раньше господин Якоб всегда давал своим детям деньги. А после того, как в доме появилась моя госпожа, перестал.
– Почему?
– Госпожа Беатрис была против этого.
– Но почему?
– Наверное, потому что они сначала приняли госпожу Беатрис в штыки. Всячески ей вредили. Насмехались над ее бедностью и незнанием тех вещей, которые сами успели усвоить с колыбели.
– Каких именно?
– Всякая мелочь. Госпожа Беатрис вначале всегда сама приходила на кухню за своей чашкой чая. И в комнате у нее всегда было прибрано. Ну, а молодые господа над ней издевались. Но молодая хозяйка на их клекот внимания не больно-то обращала. Как привыкла делать, говорит, так и буду. Совсем не трудно мне за чашкой чая спуститься. Не к чему человека лишний раз гонять. Ну, ясное дело, когда ей нездоровилось или просто не хотелось никуда выходить, завтрак я ей в комнату приносила. Вижу, что уже десять, а госпожа все не идет, значит, надо самой подниматься.
– У Бет был строгий распорядок дня?
– Я бы так не сказала. Но утреннюю чашку чая она всегда выпивала не поздней десяти часов утра. Пусть даже потом и оставалась в кровати до полудня, чай она должна была выпить именно утром.
– Скажи, ты видела, как мы вчера уходили?
– Да.
– И Беатрис была в гостиной.
– Да.
– Но ведь ее нашли в домике для гостей?
– Правильно. Она уже после вас поднялась и ушла спать туда.
– Ей там больше нравилось?
– Да. Это маленький домик, там останавливаются гости, которые по каким-то причинам не хотят жить в большом доме. Но он вполне комфортабельный. И из него есть выход прямо на улицу.
Подруги уже видели этот домик, правда, издали. Он стоял прямо у ограды, одна его дверь выходила на улицу, а вторая – во внутренний двор.