– Охота? – растерянно сказала она. – Я поеду на охоту? Но я не люблю охоту!
Зря она произнесла эту фразу, потому что после минутной оторопи вся эта компания заядлых убийц бросилась доказывать ей, как весело она проведет завтра свой день. И не только завтра, но и послезавтра тоже. Петрес, который также присоединился к своим родственникам, так и вовсе заявил:
– Глупо ехать на охоту всего на один день. Надо провести в саванне как минимум неделю!
Но от недели в саванне Петреса отговорили свои же. И подруги вздохнули с облегчением. Пару дней в саванне они еще переживут. Тем более что погода стоит отличная. Даже ночью они не простудятся. Надо только держаться поближе к тем охотникам, у кого будут ружья. Ну, или вовсе не отходить далеко от лагеря.
– Вы тоже получите винтовки. Поверьте, стрелять по живым мишеням – это ни с чем не сравнимое удовольствие!
Глаза Петреса сверкали таким блеском, что подругам даже стало не по себе. И третьим пунктом своей программы выживания в саванне они поставили непременное условие держаться подальше от братца Криса. Человеческие черепа, которые они видели в рабочем кабинете Петреса, упорно не давали им покоя.
А после трех стаканчиков вин разных сортов языки у всех развязались. И оказалось, что каждому, даже тихоне Крису, имеется что вспомнить из своего охотничьего прошлого. Вера хмурилась и все время порывалась влезть со своими комментариями. Но подруги неизменно гасили этот ее гринписовский порыв.
– Терпи! – щипали она Верунчика. – Молчи! Они тут все помешаны на охоте. Скажешь, что ты не приемлешь этого развлечения, разочаруешь своего Криса.
И Вера молчала. Ей очень хотелось замуж в четвертый раз. И если ради этого надо немножко покататься на джипе с оружием в руках, что же, она готова. Может быть, она даже пальнет в воздух пару раз для видимости участия в общей забаве.
Оказалось, что все сборы возьмут на себя Петрес и Пэм. Они же подберут подходящую обувь и прочую экипировку для всех участников.
– Конечно, в сафари-парке есть пункт проката, но брать там вещи – это не комильфо. Лучше привезти все с собой.
– Оружие для Веры и Киры с Лесей тоже найдется. Это не проблема. У Петреса есть несколько лишних ружей. Да и у нас с Якобом найдется парочка свободных стволов, вполне пригодных для импалы или поросенка.
Общее настроение оказалось заразительным. И вот уже Кира поймала себя на мысли, что, пожалуй, подстрелить молодого самца оленя или газели – это не такой уж и великий грех. Едят же они котлеты из говядины, которая не что иное, как мясо убитых молодых бычков. И свиные ребрышки они с Лесей регулярно жарят у себя во дворе. И баранину. А уж про курочек, уточек и гусочек вообще говорить не приходится.
Так к чему сейчас им кривляться и строить из себя защитниц животных? Если вы едите мясо, то вы все равно участвуете в процессе умерщвления живого существа себе на потребу. Не все ли равно, убьют животное на бойне или оно падет красиво – среди живой природы, от пули, выпущенной охотником.
– А что будет с тушами?
Вопрос всех удивил. Оказывается, рога, шкуру и голову забирает себе сам охотник. Потом опытный таксидермист делает из них чучела или украшения для интерьера. Мясо зверя подстреливший его человек тоже может забрать с собой. Но гораздо чаще охотники, следопыты, загонщики и все прочие участвующие в охоте люди съедают мясо дочиста прямо там, на месте.
– Значит, ничего не пропадает?
– Что не съедим мы, доедят дикие или домашние собаки.
– Падальщиков в саванне хватает. Ни один кусочек мяса, даже самого тухлого, не пропадет даром.
Уяснив себе моральный аспект завтрашней прогулки, подруги немного успокоились. И хотя восторга от предстоящего развлечения не испытывали, но были согласны, что для общего развития это даже в какой-то мере полезно.