– Что-то остальные запаздывают, но мне с ними не связаться: батарейка села, – сказал он, поднимая вверх мобильник, на вид совершенно новый. – Пойду куплю сигарет.
– Можешь у меня стрельнуть, – сказал Кнут, протягивая ему пачку. – А что у тебя за барабаны? Нет, дай-ка отгадаю! Ты похож на человека старой школы. «Людвиг»?
Парень улыбнулся.
– Спасибо, очень любезно с твоей стороны. Но мне нужно «Мальборо».
Кнут пожал плечами. Он уважал людей, придерживающихся своей марки, как в отношении барабанов, так и сигарет. Но «Мальборо»? Это все равно что признаться, что ты не можешь управлять ничем другим, кроме «тойоты».
– Peace, мужик, – сказал Кнут. – Увидимся.
– Спасибо за помощь.
Он смотрел, как парень шел по гальке к воротам, но тот вдруг развернулся и направился назад.
– Вспомнил, что код от двери записан у меня в мобильном, – сказал он, улыбаясь немного сконфуженно.
– А… он же разрядился. 666S. Это я его придумал, знаешь, что он означает?
Парень кивнул:
– В Аризоне это полицейский код для обозначения самоубийства.
Кнут заморгал:
– Что, правда?
– Ага. А S означает suicide. Мне отец рассказывал.
Парень скрылся за воротами в светлом летнем вечере, а по высокой траве вдоль забора прошелся порыв ветра, и она стала раскачиваться, как публика под слюнявую балладу. Suicide. Черт возьми, это же намного круче, чем 666 Сатана!
– Ты хочешь сказать, общежитие? – спросил Пелле.
– Да. Теперь это называется… да, общежитие.
– Я не поеду ни в какое общежитие без предоплаты. Прости, но у меня есть печальный опыт.
– Конечно, я об этом не подумал.
Пелле внимательно наблюдал, как клиент или, вернее, потенциальный клиент роется в карманах. Пелле просидел в такси тринадцать часов без перерыва, но ему оставалось еще несколько часов до того момента, когда он поедет в квартиру на улице Швейгорд, припаркуется, проковыляет вверх по лестнице на складных костылях, лежащих у него под сиденьем, повалится в кровать и заснет. Хотелось бы без сновидений. Или с ними. Все зависит от сна. Он мог оказаться как в раю, так и в аду, тут уж не угадаешь. Клиент протянул ему пятидесятикроновую купюру и горсть мелочи.
– Здесь чуть больше стольника, этого мало.
– Стольника мало? – сказал почти уже реальный клиент с неподдельным изумлением на лице.
– Давно на такси последний раз ездил?
– Давно. У меня больше нет, но, может, довезешь меня до места, до которого хватит денег?
– Конечно, – сказал Пелле, положил деньги в бардачок, поскольку было непохоже, что парень потребует у него квитанцию, и нажал на газ.
Она сидела в приемной и видела, как сначала Стиг, а потом Йонни ушли. А на Стиге были подаренные ею черные ботинки.
По правилам сотрудники имели право без предупреждения и разрешения постояльцев проводить обыски в комнатах, если у них имелись подозрения, что в комнате хранится оружие. Но правила также гласили, что в подобных случаях сотрудников обычно должно быть двое. Обычно. А что, если это не обычно? Марта смотрела на комод. И на шкаф.
Она начала с комода.
В нем лежала одежда. Только одежда Йонни – она знала, что было у Стига.
Марта открыла дверцы шкафа.
Белье, которое она выдала Стигу, лежало на полке аккуратно сложенным. Пальто висело на плечиках. На полке для головных уборов стояла красная спортивная сумка, которую она видела у Стига, когда он пришел в пансион. Она протянула руки вверх, чтобы снять ее, когда внезапно взгляд ее привлекла пара синих кроссовок внизу шкафа.