Выстрел, скорее всего, прошел через его спину. Отсутствие боли. Сильвестр потрогал живот. Он был мокрым от крови. Но ему казалось, что он потрогал кого-то другого.
Он был парализован.
Судя по всему, от живота и ниже. Он ударил руками по крышке, но это не помогло; единственное, что открылось, – дверь в сознание. Дверь, которая, как он знал, никогда не должна открываться. Так учил отец. Но сейчас петли отлетели, и Сильвестр понял, что умрет, как в своих кошмарах. Запертым. Одиноким. В темноте.
– Согласен, – ответил Симон, сбросил скорость и посмотрел на нее.
Он задумался над тем, сколько она поняла и может ли она видеть, как нереально зазеленел Дворцовый парк после вчерашнего ливня. Понимает ли она вообще, что они едут мимо Дворцового парка.
Это Эльсе заявила, что хочет на выставку Шагала в Хёвикоддене, и Симон подтвердил, что идея замечательная, и сказал, что ему только надо по дороге заскочить к коллеге, живущему в Шиллебекке.
На парковке на улице Гамле-Драмменсвейен свободных мест было в избытке. Старые респектабельные виллы и многоквартирные дома казались опустевшими из-за летних отпусков. То тут, то там на ветру развевались флаги разных посольств.
– Я недолго, – сказал Симон, вышел из машины и подошел к двери с адресом, найденным в Интернете.
Нужное имя стояло первым в списке жильцов у домофона.
После двух звонков Симон уже готов был сдаться, как вдруг услышал женский голос:
– Да?
– Фредрик дома?
– Э… кто его спрашивает?
– Симон Кефас.
Несколько секунд было тихо, но Симон слышал треск, какой бывает, когда человек закрывает ладонью микрофон трубки домофона. Потом она снова вышла на связь:
– Он спускается.
– Хорошо.
Симон стал ждать. Для обычных людей вставать еще слишком рано, поэтому сейчас на улице он видел только пару его возраста. Они выглядели так, будто вышли на так называемую воскресную прогулку. На прогулку, где место отправления и место назначения совпадают. На мужчине были кепка и брюки цвета хаки неизвестного происхождения. Так одеваются состарившиеся люди. Симон посмотрел на свое отражение в стекле резных дубовых дверей. Кепка и солнцезащитные очки. Штаны цвета хаки. Воскресный наряд.
Время шло. Наверное, он разбудил Фредрика. Или его жену. Или кто она там. Симон взглянул на машину и увидел, что Эльсе смотрит прямо на него. Он помахал, но ответа не получил. Дверь открылась.
Фредрик был одет в джинсы и футболку. Он успел принять душ, влажные густые волосы были зачесаны назад.
– Неожиданно, – сказал он. – Что…
– Прогуляемся немного?
Фредрик посмотрел на тяжелые часы.
– Слушай, у меня…
– Нестор и его наркобандиты приходили ко мне, – сказал Симон так громко, что пожилая пара, проходившая мимо них, должна была расслышать его слова. – Но мы можем поговорить об этом и у тебя в квартире с твоей… женой?
Фредрик посмотрел на Симона и закрыл за собой дверь.
Они вышли на тротуар. Шлепанцы Фредрика стучали по асфальту, и эхо его шагов металось между стенами домов.
– Он предложил мне кредит, о котором я говорил с тобой, Фредрик. Только с тобой.
– Я не разговаривал ни с каким Нестором.
– Можешь не называть его каким-то Нестором, мы оба знаем, что это имя тебе известно. А о том, насколько хорошо ты знаешь Нестора, можешь врать сколько влезет.
Фредрик остановился посреди пешеходного мостика.
– Послушай, Симон. Найти для тебя заем у меня на работе невозможно. Поэтому я поболтал кое с кем о твоей проблеме. Разве ты не этого хотел? Если честно?
Симон не ответил.
Фредрик вздохнул:
– Слушай, Симон, я сделал это только для того, чтобы помочь тебе.