– Вот, ешь.
Тут подоспела и Наташа с кофе. Молча поставила на стол две дымящиеся чашки и удалилась. Горьковатый аромат сразу растёкся по комнате. Варить кофе, как Наташа, в компании никто не умел. Простое, казалось бы, дело – поставил джезву на медленный огонь и жди, пока поспеет! Тут и дел-то – не дай ему сбежать! Ан нет! Во всяком деле есть секреты.
Своими Наташа ни с кем не делилась. И все в компании, кто мог, конечно, не упускали случая отведать её кофе, а вот посоперничать с ней в приготовлении никому не удавалось.
Юрий Михайлович с удовольствием вдохнул знакомый аромат. Заметил, что и Мери он понравился. Она потянулась к чашке.
– Постой, постой, – остановил ее Карелин, – язычок и губки обожжешь, как целоваться будешь?
Мери, не ожидавшая такого поворота, отдернула руку от чашки и сказала с обидой:
– Я не целуюсь!
– Да? – с деланным удивлением произнес Юрий Михайлович. – Неужели? – И, пригрозив пальцем, добавил с напускной строгостью: – Старших нехорошо обманывать!
Потом улыбнулся, по-доброму взглянув на окончательно смутившуюся девушку и добавил:
– Ладно, ладно, не смущайся. Дело молодое, правильное. Каждый поцелуй, как и улыбка, удлиняют жизнь. Так что целуйся на здоровье. Я же о тебе забочусь. Как будущий начальник я обязан заботиться.
Мери растерялась. Она уже не знала, когда Юрий Михайлович говорит серьёзно, когда шутит. А он неожиданно спросил:
– Ты с Анатолием Федоровичем давно знакома?
– Не очень. Несколько месяцев.
– А где познакомились? Если это, конечно, не секрет.
– Не секрет. На дне рождения у папы. Папа с Анатолием Федоровичем давно знаком. А у нас на дне рождения был в первый раз. Тогда и познакомились.
– Понятно, – кивнул Юрий Михайлович. – Ну, а семья-то у тебя большая?
– Нет, – покачала головой Мери, – только я и муж. Да вот же он тут был. Давид. Я не знала, как вас познакомить, а Анатолий Фёдорович промолчал.
Кажется, Мери была расстроена.
– Так это твой муж? Что ж ты одна дорогу найти не могла? Или «государево око»?.. А как без него работать будешь?
Мери расстроилась ещё больше.
– Да нет, вы не подумайте… Но он же должен был посмотреть, где я собираюсь работать. И потом… – Она запнулась, покраснела, но после паузы продолжила: – Он хороший, только ревнивый очень. Хотел посмотреть, с кем я работать собираюсь. Юрий Михайлович усмехнулся:
– Ну, я на жениха мало похож. Анатолия Фёдоровича, как я понимаю, Давид из числа претендентов тоже вычеркнул. Но вообще в компании есть ребята и помоложе, и посимпатичней нас с ним.
Мери серьёзно ответила:
– Вы не принимайте это близко к сердцу. Я могла запретить ему идти сюда. Но и мужское самолюбие иногда потешить нужно.
Карелин не удержался, покачал головой, улыбнулся:
– Ишь, мудрая какая!.. А Мери продолжала:
– Вот увидите, всё будет хорошо. Это он так, для порядка. Считает меня совсем молодой… и неопытной.
– Ну, насчёт молодой – это он правильно считает. Насчёт неопытной – не знаю, посмотрим. Но замуж ты вышла не старой – это уж точно.
– Ну да. У нас, армян, девушки рано замуж выходят. А мне уже двадцать один.
– Да, – покачал головой Юрий Михайлович, – серьёзный возраст. Ну а детишки?
Мери покраснела:
– Пока нет. Нужно учёбу закончить. Я и так на вечернем отделении. Долго учиться. Дети потом.
– Что же ты на вечернем? И работать хочешь. Деньги нужны?
– Нет, у папы денег хватает, и у мужа тоже. Хочу быть самостоятельной. А работа – для практики. Чтобы после универа что-то знать и уметь.
Это Юрию Михайловичу понравилось.
«Может, бывают исключения? – подумал он. – Красивая и умная. Если ещё и не ленивая – сработаемся. А знания и опыт – дело наживное».
Он пододвинул ей чашку.
– Теперь пей, уже можно. И ешь шоколад, и вообще побольше ешь, а то худющая – жуть.
Мери с обидой глянула на него и отчеканила:
– Не худющая, а стройная.
– Ладно, ладно, учи меня, старика, – и добавил: – Ничего, что я на «ты»?
– Ничего, – улыбнулась Мери, – я ведь вам во внучки гожусь. У нас старых людей уважают, – и закусила губу, с опаской взглянув на Юрия Михайловича: – Ой, извините, я не хотела…
– Ладно, ладно, внучка, – он погрозил ей пальцем, – но это в последний раз. Я мужчина в расцвете сил. Давай пить кофе.
Мери осторожно взяла дольку шоколада и небольшими глотками начала прихлёбывать кофе. Рука у неё была маленькая, аккуратная. Ногти коротко подстрижены, лак не яркий, в тон губной помаде. Когда она наклонялась к чашке, длинные волосы спадали с плеч и мешали ей. Нетерпеливым движением головы она отбрасывала их назад, но это повторялось снова и снова. Наконец Мери надоело это занятие, она поставила чашку на стол, достала из сумочки резинку и прихватила ею волосы сзади. Образовался длинный симпатичный хвостик. Она вопросительно посмотрела на Юрия Михайловича, обеспокоенно спросила:
– Ничего?
Он усмехнулся:
– Делай, как тебе удобно. И так и так хорошо. Ты симпатичная девушка. Тебе всё идёт.
Мери подозрительно глянула на него, но вид у Юрия Михайловича был невозмутимый. Ни подвоха, ни флирта она не почувствовала. Кофе допивали молча…
А через пару минут и шеф появился. Большой, крепкий, весёлый. Сразу заполнил собой весь кабинет, излучая, казалось, осязаемую энергию. Легко присел на краешек дивана рядом с Мери, широко улыбнулся, тут же стёр улыбку с лица, с деланно строгим видом глянул на своего заместителя:
– Ну как? Договорились? Что, Юрий Михайлович, подходящая кандидатура?
Юрий Михайлович кивнул:
– Подходящая. Берем, если Мери согласится.
– Я? – удивилась Мери, её и без того большие глаза расширились. – Я согласна.
– А не скучно будет со стариками? – прищурился Юрий Михайлович.
– Юрий Михайлович, я не хотела, я же извинилась. Вы не старый, вы – опытный, а мне как раз опыта и не хватает!
Карелин с иронией глянул на нее, покачал головой и сказал:
– Ты даже не представляешь, чего и сколько тебе ещё не хватает.
Мери промолчала, потупившись. Зато Смоленцев весело произнес:
– Все ясно. Контакт есть. И ничего больше не говорите! Будем работать. Потом обратился к Мери:
– Когда можешь приступить? Сегодня, завтра, через неделю?
Мери пожала плечами:
– Не знаю. А когда надо? Мне бы лучше завтра. Но, если надо, могу и сегодня.
– Нет, нет. Мы никуда не спешим, ничего у нас не горит. Иди домой, отдыхай. А мы с Юрием Михайловичем ещё потолкуем, потом я тебе позвоню. Так, Юрий Михайлович?
Карелин кивнул, потом обратился к Мери:
– Давай-ка завтра к десяти часикам. Только без опозданий, я этого не люблю.
Мери кивнула:
– Окей.
Юрий Михайлович сделал удивленное лицо:
– О, так ты и английский знаешь?
– В совершенстве!
– Ну, тогда ваще…
Мери ловким движением сняла с хвостика резинку, вскинула голову, рассыпая волосы по плечам, выбралась из узкого пространства между креслом и низким журнальным столиком, выпрямилась и, слегка наклонив голову, чопорно произнесла:
– До свидания, – и пошла к выходу.
Мужчины молча смотрели ей вслед. Стройная фигурка Мери, облаченная в легкое летнее платьице, тонкая талия, рассыпавшиеся по плечам волосы, точеные ножки заворожили и начальника, и подчиненного.
Когда за ней захлопнулась дверь, друзья переглянулись. Лица обоих украшала улыбка. Первым опомнился начальник:
– Что, хороша? – кивнув на закрытую дверь, спросил он.
Посерьёзнел и Юрий Михайлович:
– Хороша-то хороша. Только одной красоты тут мало. Как работать будет?
– Ты что, думаешь, я её за ножки стройные на работу пригласил? Навёл справки: серьёзная девушка. Будет работать, только помоги на первых порах.
– Ну, помочь – это моя обязанность, помогу. Был бы толк. Но возьмём с испытательным сроком, а там посмотрим.
– Страхуешься? Ладно, посмотрим, что получится, но я считаю – толк будет. У отца её с головой всё в порядке, и человек порядочный. Думаю, эта тоже не финтифлюшка. Я же говорю – навёл справки. Всё.
Я поехал. Буду к вечеру, тогда и поговорим о твоём сегодняшнем визите к компаньонам. Да и вообще… Дома как? Порядок? Ну и добро.