Для пикников в «Крушинниках» была выделена поляна, где Чубалов соорудил очаг и деревянную беседку со столом. Герман занялся ржавым мангалом, Серёга и Нелька надевали мясо на шампуры, девочки накрывали на стол. Танюша одна сидела в автобусе, из которого гремела музыка.
– А где лошади? – задирала Серёгу Нелька. – На шашлык пошли?
Девочки в беседке выглядели разноцветно и весело. Они суетились, смеялись и галдели, доставая из картонной коробки припасы для застолья. Анжелка Граховская внимательно разглядывала продукты. В магазинах нет ничего, а тут – колбаса, рыба, сыр, конфеты. Анжелка спокойно рассовала по карманам пуховика несколько консервных банок и упаковок с нарезкой.
Ворочая угли в железном ящике мангала, Герман поглядывал на Таню. Она вроде бы даже и не скучала в одиночестве. Герман подумал, что Таня слишком рано узнала, каковы мужчины, и теперь тихо презирает обыденную жизнь и обычных людей: для неё всё стало мелким и понятным. Интересны ей только герои вроде Серёги Лихолетова. Хотя почему это Танюша узнала мужчин «слишком рано»? Вон девки – уже бабёшки, и тоже небось в курсе, чего надо мужикам, однако не замыкаются в надменном отчуждении…
А Таня просто не знала, что ей делать. Девочки не были ей подругами, и возиться с ними у стола Танюша не хотела. Сергей разговаривал с Нырковой как-то слишком увлечённо, и Танюше от этого было очень-очень грустно. Она просто ждала, когда всё начнётся, а потом закончится, и они уедут.
– И зачем вам всё это надо? – негромко спросила Серёгу Нелька.
Её волновала близость Лихолетова, такого сильного и знаменитого человека. Нельке бессознательно хотелось как-то завязаться с Серёгой.
– Желаю, чтобы вы не третировали Татьяну, – ответил Серёга.
– Танька ваша – овца, – с превосходством сказала Нелька, подразумевая, что она-то, Нелька, не овца: вот на кого надо было обращать внимание.
– Не всем же быть командирами. Скромные девушки тоже хорошие.
– Кому как. Скажите честно, что любите её, да и всё.
– Говорю, – весело подтвердил Серёга: дескать, понимай как хочешь.
– Вам не такая девушка нужна, – уверенно и с вызовом заявила Нелька.
– А какая? – подыграл Серёга.
– Чего вы придуриваетесь-то! – разозлилась Нелька. – Сами знаете!
– Типа тебя, что ли? – лукаво спросил Серёга. Он видел, что понравился этой дикарке, и был доволен, что правильно рассчитал отношения.
– Да нафига мне-то с вами? – сразу отступая, бурно возмутилась Нелька Ныркова и покраснела. – У меня свой парень есть!
Нельке очень польстило внимание Лихолетова, даже окатило жаром, когда она представила, что крутой командир «афганцев» – её парень.
– Жаль, – сказал Серёга, продолжая расколупывать Нельку.
– А чё вам-то жаль?
– Жаль, и всё, – Серёга многозначительно пожал плечами. Он заронил в сердце Нельки семена надежды, и на этом пока следовало остановиться. – Но учти, красавица, если вы будете гнобить Татьяну, я её просто заберу из учаги.
Получалось, если Нелька на что-то надеется с Лихолетовым, то ей нужно отцепиться от Таньки, а то Серёга переведёт Таньку в другую учагу, и Нелька его больше не увидит. Нелька и не поняла, как ловко её усмирили.
– Пойдём шашлыки жарить, – позвал Нельку Серёга.
Распогодилось. Влажное небо синело ярко и густо; казалось, что сверху вот-вот закапает краска. Облака с сизыми утробами будто напились воды и грузно зависли, не в силах двигаться. Белый лес вокруг поляны от снега был толстолапым и толстопалым, как перебинтованный; деревья растопырили острые локти, многосуставные ветви застыли в странной жестикуляции. В воздухе плавали крохотные искры. В перспективе дороги виднелись дальние пространства, неравномерно захлёстанные малярными полосами извёстки.
Серёга и Нелька пожарили шашлыки, все расселись в беседке. Серёга и девочки пили красное вино, разговаривали, смеялись. Герман держался в стороне – ему нельзя пить, он за рулём, да и не его компания, и Танюша тоже старалась быть незаметной. А потом на поляну выехали всадники.
Их было трое – сам Иван Данилович, его жена Виктория и сын Володя. В поводу Виктория вела ещё одну лошадь. На фоне снежного леса всадники выглядели очень эффектно: берцы, зимний камуфляж, белые свитера и кепи. Чубаловы двигались в ряд, чтобы гости оценили мастерство и стиль.
Ивану Даниловичу, полковнику в отставке, было за пятьдесят. В Афгане под Кундузом он командовал танковым батальоном и получил орден; дома, в Батуеве, он устроился на редкость благополучно: его назначили заведующим охотобазой «Крушинники», которая обслуживала обкомовское начальство. Чубалов с семьёй переехал в усадьбу при базе. Пользуясь дружбой с боссами, он завёл конюшню и собачий питомник и арендовал закрытый пионерлагерь, где собирался организовать тренировочную базу для частных охранников.
Вообще-то Иван Данилович жил на милости у начальства, но выглядел настоящим мужчиной. Он коллекционировал ножи и упражнялся в стрельбе, любил верховую езду и купался после бани в проруби, читал жизнеописания полководцев и умело выпивал, никогда не перебирая норму. В Лихолетове Чубалов сразу узнал будущего генерала и ценил Серёгу за «воинский дух».
– Здорово, Лихолет, – возле беседки Чубалов спрыгнул с коня, шагнул к Серёге и протянул увесистую и твёрдую ладонь.
– Здорово, Данилыч.
– Добрый день, девочки, – музыкально сказала с седла Виктория.
Это была красивая, ухоженная и моложавая женщина лет под сорок. Она приветливо улыбалась. Сразу было понятно, что она довольна своей жизнью: любима, желанна, хороша собой, здорова. Муж – воин, сын – юноша, друзья мужа – молодые герои. Живёт по-дворянски: усадьба за городом, камин в гостиной, верховая езда. Девочки во все глаза смотрели на такую необычную семью. Виктория заинтересовала их даже больше юноши Володи.
– Кто умеет ездить на лошади? – спешиваясь, спросила Виктория.
Никто не умел. Девочки обступили лошадей и рассматривали их морды, упряжь. Городские девчонки чаще, чем лошадей, видели слонов и тигров.
– Можете ей сахар дать, вот вам кусочек, – предложил Нельке Володя.
– А как её зовут? – с благоговением спросила Нелька.
– Клеопатра, – Володя незаметно оглядел Нельку. – Попросту – Клёпа.
Володя сразу настроился с этими девочками вести себя как рыцарь.
– Я кататься не поеду, – вдруг заявила Анжелка. – Я их боюсь.
– Это прекрасные животные, – обворожительно улыбнулась Виктория.
– Не поеду, – повторила Анжелка, повернулась и пошла к автобусу.
На самом деле она сунула во внутренний карман пуховика украденную бутылку вина и опасалась, что бутылка выпадет, когда она полезет на седло.
– Я тоже боюсь, – тихо сказала Серёге Таня.
– Ничего-ничего, – Серёга ободряюще похлопал Танюшу по заду, чтобы это видел Чубалов. Серёге было любопытно, как Чубалов отнесётся к Тане.
– Трусишки вы, девочки, – сказала Виктория. – Тогда получается, что три лошади – три наездницы. А Володя будет вас сопровождать.
– Я по среднему маршруту их провезу, мама, – предупредил Володя.
– А мы тут подождём, – добавил Серёга.
– Кто не умеет со стремени в седло садиться, можно с ограды беседки, – подсказал Володя. – Мама, подведи им лошадей, пожалуйста.
Лена и Наташка полезли на ограду беседки, держась за столбики, а Виктория подвела им сначала свою лошадь, потом – лошадь мужа.
– Подсадишь меня? – хрипло спросила у Серёги Нелька.
Она хотела, чтобы Серёга потрогал её руками. Серёга подсадил Нельку за талию, а потом и придержал за бедро. Нелька гордо отвернулась.
– Ну всё, Володя, они готовы, с богом, – отступая, сказала Виктория и дружелюбно посоветовала: – Девочки, слушайтесь Володю, он опытный.
Она поцеловала пальцы и перекрестила сначала сына, а потом всех его спутниц вместе. Она вправду не ревновала к юности девочек. У неё-то было всё, чего уже желают, но ещё не имеют эти девочки, и даже мальчик был – собственный сын. Четыре всадника медленно поехали от беседки к лесу.