Говорила Кира громко, резко. Частенько Мария задумывалась: а что, если бы Кира ее Надю невзлюбила? Она бы раздавила девочку. Но нет, учительница и ученица общались на равных. Надя с детства умела держаться с достоинством. Никто из учителей – ни в обычной школе, ни в музыкальной – никогда не повышал на нее голоса. Надю уважали. А Кира еще и восхищалась.
Надины успехи стали частью жизни Марии; главной ее частью. Она с удовольствием помогала дочери: вернувшись после работы, сидела рядом, глядя в ноты, похваливала, подбадривала; как ей казалось, брала на себя часть физической нагрузки дочери.
Если Надины занятия в музыкалке совпадали с обеденным перерывом на комбинате, обязательно на них присутствовала, потом коротко перекидывалась парой слов с Кирой. Постепенно отношения с учительницей потеплели. У Марии даже возникла такая мысль: вот была одна подружка – Светка, а теперь, похоже, их стало две. А с Кирой общаться было даже приятнее.
Подруга Светка удивлялась:
– Машка, ты же красавица, ну что ты бегаешь все время с этими нотными папками?
– А куда мне, по-твоему, бегать? По свиданиям?
– Естественно! Ты думаешь, твоя Надежда на всю жизнь с тобой останется? Вот встретит свою любовь, только ты ее и видела.
– Во-первых, Свет, у тебя растет парень, почем ты знаешь? Во-вторых, Надя столько сил отдает музыке, что это стало ее вторым «я». Да не вторым, первым! Она же с кровати встает, первым делом к пианино подходит. И потом, при чем здесь какие-то мужики?! Светка, ты даже не представляешь, насколько интересной и полноценной жизнью я живу!
– Не представляю, подруга, прости, не представляю! И иногда даже и рада, что мой Гришка простой парень, без каких-то там закидонов, и от Петьки ничего такого не требует. И все же твоя жизнь, Маша, мимо проходит.
– Нет! Не проходит! Бьет ключом! И мне такая жизнь нравится! Даже мечтать не могла. Вот честно!
Светлана не считала, что Надина учеба может стать смыслом жизни. А с Кирой они говорили о музыке, о последних премьерах; учительница, наоборот, поддерживала Марию в том, что та так много внимания уделяет дочери.
– А иначе никаких результатов не добьешься. Не забывайте, Машенька, у вас впереди переходный возраст. Думаю, нашей Наде он не грозит. Но тем не менее.
Да и не нужны были Марии никакие свидания. Она долго приходила в себя после трагической гибели мужа. И теперь так была счастлива, что есть куда применить свои силы, и так радовалась успехам дочери!
Складывались отношения в парах Мария – Кира, Кира – Надя. Мария с Кирой уже были на «ты». Надя безоговорочно доверяла своей учительнице. Такие разные, они приноровились друг к другу и приняли одна другую. Мария могла только догадываться, что происходит в ее отсутствие. Как общаются взрывная Кира и тихая, целеустремленная, на все имеющая свое мнение Надя? Результатом же были хорошие отметки на экзаменах и редкая техника, которую демонстрировала Надя. Произведения, которые играла девочка, год от года становились все сложнее, все больше времени Надя проводила дома за инструментом, все сосредоточеннее становился взгляд.
– Кира, она как будто все время в себе. Это плохо?
– Не в себе. В музыке. Редкое явление. Маш, я же говорю, она очень способная. Я уже так сыграть не могу.
– Но ты можешь объяснить!
– Это да! – тут же радовалась Кира, поправляя полными руками узел волос. – Так могу только я. А ведь многие родители не понимают. Опять Никифорова жаловаться приходила. Ору я на ее ребенка. Так на нее не орать, вообще ничего не вытянешь. Вот люди!
Когда Надя заканчивала пятый класс, в жизни ее учительницы произошли серьезные перемены. Это не могло не отразиться на Наде. Слишком она доверяла своей Кире, слишком тесно их связала музыка.
Уже было принято решение, что девочка поступает после окончания музыкальной школы в местное музучилище, и Кира начала готовить ее по усиленной программе.
– Кир, как думаешь, а дальше что? После окончания училища? Продолжать нам учебу?
– Обязательно! В Гнесинку или в Консерваторию.
– Господи, это из дома уезжать? – Мария успела после работы к самому концу занятия. Игру дочери уже не услышала, но разговор с Кирой – это было тоже хорошо. Мария дома послушает Надю, а здесь можно с удовольствием выслушать мнение Киры. Господи, что в жизни может быть прекраснее, чем слова постороннего человека в превосходной степени, сказанные о твоем ребенке. Ни-че-го! Но расстаться с Надей? Мария была к этому психологически не готова. То есть она все понимала и знала, что так и будет. Но в Наде – вся ее жизнь, и резать придется по живому. Вот здесь опять помогала Кира, она вселяла в Марию уверенность. Только так, никак иначе.
– Ну а что у нас, в Ярославле, делать? Надь, ты сама-то чего в жизни хочешь? Детей, как я, учить или на сцене выступать? – Кира развернулась на вертящемся стуле к девочке.
Надя тут же залилась краской и по привычке начала накручивать челку на палец.
– Я лучше учительницей, – тихо произнесла девочка.
– А вот и неправильно! Учительницей – это здорово. Но обязательно нужно стремиться к чему-то очень высокому. Такая техника, как у тебя, – это редкость! – Кира говорила тоном, не терпящим возражений. Мария была очень благодарна учительнице за эти ее слова. Да, Надя порой терялась на сцене. Это отмечали и Кира, и другие педагоги. «Перерастет», – утверждали они. – «Справится», – не сомневалась Кира. Как же хорошо, что рядом с дочерью – сильная личность! Кира меняла тему и тут же переходила на проблемы других учеников.
– Нет, от этих Никифоровых я сойду с ума. Представляешь, теперь отец повадился звонить, учить меня уму-разуму!
– Я пойду? – Надя уже собрала свою школьную папку.
– Иди, молодец. – Кира, как всегда, легко встала с вертящегося стула, приобняла девочку. – Давай погуляй во дворе, я еще немного твоей маме про этого странного человека расскажу.
Да, про Никифоровых Мария знала во всех подробностях и про Леночку Митяеву, и про других Кириных учеников. У кого рука мощная, у кого – слабая. Кто ритм держит, кто нет. Только про свою жизнь Кира ничего не рассказывала. Понятное дело, истории про других учеников Мария слушала вполуха, знала, что рано или поздно Кира как положительный пример приведет ее талантливую Надю. Ради этого и про Никифорова можно послушать.
Дружба в одни ворота? Скорее всего, так. Кира в первую очередь была учительницей дочери. Мария, сама того не сознавая, тянулась к ней, потому что могла от учительницы узнать больше о своей молчаливой Наде.
Как-то, забежав за Надей после уроков, Мария нашла Киру в подавленно-отрешенном состоянии. Это было так на нее не похоже. Кира, как никто, умела собраться, иногда могла быть жесткой. Такая уверенная в себе, эта женщина всегда знала, как и что делать дальше, куда двигаться.
– Что-то стряслось, Кира?
Кира сидела за партой, опустив голову на руки. Мария никогда не видела такой Надину учительницу. Полная Кира всегда была какой-то подтянутой, казалась крепко сбитой. А тут сразу словно растеклась, видны стали некрасивые складки.
– Ой, Маша, не спрашивай. Мне нужно принять очень непростое решение. Не знаю, как и поступить. Ничего не знаю, совсем в своих мыслях запуталась.
Кира обхватила голову руками и уставилась в поверхность стола, Маша присела рядом.
– Кира, милая, что случилось?
– Понимаешь, речь идет не только обо мне. Даже не представляешь, как мне трудно. Не могу ничего говорить, потому что это должно стать только моим решением. Все нужно взвесить, я не имею права сейчас слушать чьи-то советы.
В глазах у Киры блеснули слезы, руки тряслись. Кира, всегда такая решительная! Что это? Мария не представляла, как можно помочь. Кира, вытирая глаза, продолжила:
– Хотя выбора-то у меня уже и нет… Это только говорится, что выбор есть всегда. Но, знаешь, бывают такие ситуации, что…