– На самом деле, – начал было парень, но Вера перебила его:
– Придурки, они и в другом мире придурки!
На это Тниену ответить было нечего, и он лишь насупился. А Алина спросила:
– Это на каком-то языке?
– Да, конечно, – оживился парень. Вера хмыкнула, но он, не обратив внимания, продолжал:
– Это на кибертронском. Так звали Джетфайра. Всегда был фанатом трансформеров!
– Джетфайр – это автобот, да? Такой большой самолётик белый…
Тниен радостно кивнул, а Вера почти неслышно прошептала:
– Ещё одна ненормальная.
Алина даже обидеться не успела, когда Тниен заявил:
– Приехали.
И вот Алина сидит за одним столом ещё с тремя игроками – длинноносой, но всё же эффектной брюнеткой лет сорока с огромными синими глазами и длинными ресницами, и двумя парнями, оба чуть старше её по виду. Особенно раздражал её прыщавый придурок, что сидел рядом с ней и нападал. Как-то глупо, сбрасывая вместе с мелочью подчас весьма сильные карты. При этом – в самом начале игры. При этом даже карты, которые были у него единственные данной масти. Как ему самому удалось отбрехиваться от атак своего соперника – Алина просто не представляла. Наверное, каким-то чудом. Впрочем, ведь Вера рассказывала, что тут некоторым даны чудеса. Ну… тогда садиться играть было, наверное, нечестно. В остальном – игра как игра. «Дурак» как «дурак». Только странно немного, что так долго длится из-за увеличенной колоды. И ещё за всю игру Алина так и не увидела джокера. Хотя Вера и говорила ей – джокер должен быть. Первым из игры вышел прыщ. Он выиграл и теперь выбирает. Второй – Алина. Это вовсе не способствовало повышению и без того весьма паршивого настроения девушки.
Пришла пора раздачи слонов. Прыщ заявил, что выбирает даму червей.
– Даму? Но ведь у тебя бубновый король. Ты готов поменять удачу на…
– Это моё право! – рявкнул прыщ. Алина еле удержалась от смеха, когда вспомнила фразу Веры о дамах червей. Да, поистине, этому именно данная карта необходима в таком случае.
Настала очередь Алины. Рука дрожала, хотя девушка и пыталась себя уверить, что ничего это не изменит. В свою удачу она как-то не верила. И всё равно – она ведь просто смертница с отсроченным приговором. Она осторожно взяла карту из разбросанной рубашками вверх колоды. Потом поднесла к лицу и перевернула. С карты, ухмыляясь и показывая зубы, казалось, подмигивая девушке, скалился джокер. «Но ведь его не было в колоде!» Алина ещё во время игры хотела обратить на это внимание, сказать, что карту Джокера забыли… типа. Но не стала.
Остальные участники игры вообще не удивились. И восприняли неожиданное появление джокера спокойно. Вот только прыщ разозлился непонятно чему. Он оскалился так же, как джокер на карте, только у него ухмылка получилась не ехидно-зловещей, а какой-то пародийно-жалкой.
Алина всё ещё держала карту в руках, не спеша приходить в себя, когда услышала в сознании чужую мысль. Это было похоже на шепот, прерываемый тихим, словно звон бубенчиков на колпаке клоуна, серебристым смехом. «Бери. Бери. Со мной не пропадёшь. Хи-хи-хи. Да и не скучно, хи-хи-хи. Может, даже слишком весело, хи-хи-хи. Но это не мои проблемы. Выбора нет. Выбрал я. Хи-хи-хи. Всегда выбираю я».
Глава 2
Алина недоуменно смотрела на карту, которой тут не должно было быть. Карту, которая – она была уверена – говорила с ней только что. Случись это ещё день назад в привычной Алине реальности, она бы давно со страхом отбросила карту, словно ядовитое насекомое. Но сейчас Алина не могла заставить себя разжать пальцы. Да и не хотела. Джокер полностью завладел её вниманием. Она смотрела на ухмыляющееся лицо под дурацким колпаком и, казалось, видела, как Джокер подмигивает и кивает ей. Слышала, как звенят серебряные бубенчики на его колпаке. Между тем, карта поменялась. Джокер словно вытянулся, обрёл форму и потерял внезапно свою картонность и нереальность. Изменилось и всё остальное. Вместо белого фона – блестящая фиолетовая дорога, уходящая куда-то вдаль. С ночного неба скалилась луна с рисунком черепа на ней. Джокер же теперь представлял собой юношу в шутовском четырёхцветном наряде. Алина зачем-то обратила внимание, что цветов именно четыре – синий, красный, белый и чёрный. Колпак состоял всего лишь из двух цветов, если не считать серебряных бубенчиков – фиолетового и серого. Юноша стоял на дороге, лицом к Алине. На руке у него сидел ворон с пронзительными золотыми глазами. Теперь Джокер не выглядел ни смешно, ни злобно, – скорее, в серебре его глаз пряталась какая-то печальная улыбка. Впрочем, скоро улыбка сменилась чуть хищным длинным оскалом карточного Джокера. Алина даже подумала: «А не показалось ли?»
– Эй, что с ней? Что с ней случилось?
– Джокер с ней случился. А больше ничего.
– Но…
– Просто нужно оставить её одну. Джокер поистине странная карта. Он сам выбирает себе.
– Кого?
– В случае с Джокером и не назовёшь – кого. Помощников, игрушки, партнёров?
– Да… но ведь как-то нужно её из этого состояния выводить. Ты только посмотри – она даже не моргает. Это же каталепсия классическая. Даже смотреть страшно. А если…
– Вот и не смотри. И вообще, лучше нам сейчас уйти.
– Нам не лучше уйти. Мы обязаны уйти. Правила помнишь? Мы обязаны уйти, да ещё и дверь закрыть.
– Когда можно там возвращаться?
– Через час.
– Надеюсь, что через час мы обнаружим её живой… и в адекватном состоянии. Я помню, как тот парень слюни пускал после встречи с Джокером. Хотя почему – пускал… он и теперь пускает. Вот вчера его видел. Смотрит на меня стеклянными глазами и смеётся. Всё, тут уже клиника. Зачем ему вообще это? Я имею в виду Джокера. Ведь сам выбирает.
– Не знаю… просто не знаю. Наверное, все могут ошибаться. Не понимаю, правда, почему он их тогда просто не отвергнет.
– Ты ей не рассказала… о разных возможностях?
– Зачем? Какой смысл пугать человека. Вот выиграла бы, тогда рассказала. Хотя это против правил.
– Ладно, давай, двинули отсюда.
Алина даже не шелохнулась, когда дверь захлопнулась.
Алина смотрела на юношу. Её совершенно не удивляли изменения, происходившие с картой. Как и её собственная реакция на эти изменения. Наоборот, девушка чувствовала, что так и должно быть. Всё правильно. И наверное, если бы у неё в руках остался прежний Джокер с неживым нарисованным лицом, вот это бы её сильно удивило. И ещё почему-то расстроило бы. Теперь для девушки не существовало ничего, кроме юноши с вороном, луны и дороги. Она не почувствовала, не смогла поймать ощущения перехода – когда и как она шагнула в карту и сама очутилась рядом с Джокером. Но это случилось. Алина стояла на дороге и продолжала смотреть на юношу с вороном. Одновременно она ощущала шелковистость песка, которым была усыпана дорога, – Алина вновь не удивилась, обнаружив себя босой, – она слышала редкие резкие вскрики каких-то ночных птиц, чувствовала необычно тёплый ветер, кожей ощущала лёгкость и воздушность платья, которое заменило её костюм. В лунном свете платье переливалось всеми цветами сине-фиолетового спектра. Оно шуршало, но было лёгким, как шёлк. Впрочем, девушке было всё равно. Единственное, что для неё сейчас имело хоть какое-то значение – это её собеседник. Юноша же молчал. Он словно давал Алине время привыкнуть к перемене обстановки. Девушка чуть раздражённо повела плечами. Зачем ей вообще к этому привыкать? Какая разница в обстановке, когда рядом – он. Джокер понял её. Он нахмурился и чуть качнул головой. Ворон каркнул и вновь умолк.
– Добро пожаловать, – начал Джокер. Забавно, наверное, но его голос был совсем иным, нежели тот, почти визгливый, срывающийся на хохот, который Алина слышала раньше. Но это её тоже не удивило. Как и всё остальное здесь.
Алина почувствовала, что по коже побежали мурашки. Какой у него голос! И как он красив! Даже нет, не столь красив сколь… притягателен. А она и в правду считала, что «подгибаются колени» – это только выражение речи. Девушка никогда не испытывала подобного. Сейчас больше всего на свете Алине хотелось хотя бы дотронуться до него… ощутить запах его кожи, вдохнуть его дыхание. Горячая волна, родившаяся внизу живота, спиралью поднялась вверх и накрыла с головой. У Алины раньше был парень. Точнее, не парень, а тот, с кем она встречалась, но так и не дошла до самого главного. Не хотелось ей, пугалась, и – придумывала сотни причин, чтобы оттянуть тот самый момент. Парень потерпел немного, а потом ушёл к её подруге, на прощание покрутив пальцем у виска. Да ещё и начал распространять по общим знакомым, что «эта фригидная сука только рестораны с цацками и хотела». Самое интересное, что наиболее шикарным рестораном, в который тогда приглашали Алину, был Макдональдс, а наиболее роскошной цацкой – браслет из пластика. Так что совершенно непонятно было, что именно… впрочем, слухи распространялись так активно и с чувством, что… Алина даже сама тогда поверила, что она не совсем нормальна. А теперь только поняла. Нет, всё с ней в порядке. Просто… не было тогда того чувства. Даже ничего похожего. И, наверное, просто казалось ей, что тот человек нравится. И тут же, внезапно, она поняла, узнала откуда-то, что такое сильное чувство, такое всепоглощающее желание, которое сжигает её сейчас, она не испытает никогда, ни с кем больше, кроме стоящего сейчас перед ней Джокера. Она может влюбиться, она может получать истинное наслаждение от любви и близости, но… всё это и в сравнение не идёт. Мысли у Алины путались, кожа, кажется, горела изнутри. Удивительно, как она вообще себя держала в руках. Единственное, чего хотелось – это кинуться вперёд, к нему.