Обходил их все по очереди, но безрезультатно, и через полтора часа уже начал отчаиваться.
— У вас на этой неделе проживал постоялец по фамилии Тэлбот? — спрашивал я уже без особой надежды в очередном маленьком заведении. — Или по фамилии Грейди?
И с этими словами я вытащил из кармана уже довольно измятую копию водительского удостоверения, которым снабдил меня сержант Мюррей. Молодая женщина за стойкой взглянула на снимок, потом на меня.
— А вы кто такой? — спросила она с сильным восточноевропейским акцентом. И хмуро добавила: — Из полиции, что ли?
— Нет, — ответил я. — Не из полиции.
— Так кто вам нужен, не поняла?
— Мистер Тэлбот или мистер Грейди, — терпеливо ответил я.
— Вы лучше Фредди спросите.
— Где этот ваш Фредди? — осведомился я, оглядывая пустой холл.
— В пабе, — ответила она.
— Каком пабе? — спросил я.
— Откуда мне знать, в каком, — сердито буркнула она. — Паб, он и есть паб. Тот или другой, мне без разницы.
Это никуда не вело.
— В любом случае спасибо, — вежливо сказал я и вышел.
Даже если отец действительно останавливался здесь, узнать об этом не было возможности. «Дурацкая идея», — решил я. Почему-то вообразил, что если найду гостиницу, где он останавливался, а заодно и его багаж, то смогу понять, зачем он вернулся в Англию. Вряд ли он преследовал только одну цель — повидаться со мной после тридцатишестилетней разлуки. К тому же он рисковал, его могли арестовать за убийство.
Старший инспектор Льювелин не спрашивал, знаю ли я, где остановился отец, и я ему ничего не сказал. Сам до конца не понимал почему. Ведь я всегда был законопослушным гражданином, готовым в обычных обстоятельствах оказать посильную помощь полиции. Но данные обстоятельства нельзя было назвать обычными, и старший инспектор был не слишком со мной любезен. Он открыто обвинил меня во лжи, хоть я и не думал лгать ему. Но и всей правды тоже не сказал.
И вот я довольно быстро пришел к заключению, что затея моя безнадежна. Примерно в половине гостиниц и пансионов вообще не велось никакого учета постояльцев, а если и велся, они мне о том не говорили.
«Ладно, — решил я. — Загляну еще в две гостиницы и поеду в Химель-Хемпстед».
Многие из частных домов в Суссекс-Гарденс были построены еще в те времена, когда у владельцев были слуги. Главный вход с колоннами предназначался исключительно для хозяев, слуги же входили в дом через боковую дверь. Поднимались по лестнице с улицы на нижний этаж, держась за железные перила.
Отель «Ройял Соверен» некогда тоже был частным владением, но заметно поблек, и название уже не соответствовало внешнему виду. Железные перила проржавели, с колонн по обе стороны от плохо освещенного входа пластами отваливалась штукатурка. А коврик у двери, похоже, собрал всю городскую грязь и собачьи фекалии, которые оттирали об него с подошв постояльцы на протяжении полувека как минимум.
— Простите, у вас был на этой неделе постоялец по фамилии Тэлбот или Грейди? — в очередной раз осведомился я, выложил на стойку в приемной фотокопию водительского удостоверения и слегка подтолкнул его к полной пожилой женщине, которая находилась за стойкой.
Она внимательно всмотрелась в снимок.
— Вы пришли за его вещами? — спросила она, подняв на меня глаза.
— Да, — ответил я, с трудом веря своему счастью.
— Хорошо, — сказала она. — Все лежит в моем офисе. Заплатил наличными только за две ночи, и все это время вещи пролежали в номере. Сегодня утром оттуда пришлось все убрать.