Видно, считают, что фиксированные стартовые расценки дают им такое право и являются только их привилегией, больше ничьей.
С нашей точки зрения, разница была не так уж и велика. Я принял две крупные ставки по тысяче фунтов, потом подошли еще несколько клиентов, жаждущих сорвать куш, и сделали ставки на ту же лошадь, но небольшие. Три четверти от этого Лука разместил у других букмекеров, когда расценки у них пошли вниз, и еще немного — в Интернете, уже во время скачек. Обе лошади, на которых у нас делали крупные ставки, разумеется, проиграли, а за несколько последних минут до начала последнего забега мы приняли всего несколько ставок на фаворита, по которым должны были сделать выплаты, включая и пятьдесят фунтов от Эй-Джей. Большинство ставок на Брента Круда, размещенных у нас чуть раньше тем же днем, проходили в соотношении один к одному, а не пятнадцать к восьми, как было позже. В отличие от крупных букмекерских контор мы делали выплаты, исходя из расценок на время ставки, а не от изначальных. Так что результат вполне нас удовлетворял.
Лука, Бетси и я пребывали в самом приподнятом настроении, упаковывая оборудование после последнего забега.
— Большой день для маленького человека, — сказал Ларри Портер.
— Будут орать о нарушении правил, сами знаете, — заметил Норманн Джойнер у меня за спиной.
— Возможно, — согласился с ним Ларри. — Но попадут в дурацкое положение, а мы уж вволю над ними посмеемся.
— Они могут потребовать изменить систему, — сказал я.
— Это вряд ли, — заметил Норманн. — Нынешняя система позволяет им вытворять что угодно, играть на разнице в соотношениях. Ну, за исключением сегодняшнего дня, разумеется. Наверное, потребуют обезопасить системы связи.
— Надо подарить им почтовых голубей, — усмехнулся я.
— Тогда найдутся ребята с ружьями, сторонники фиксированных расценок, которые будут их подстреливать.
— Стоит только захотеть, и способ всегда найдется.
Во время Первой мировой в донесениях с фронта упоминались британские солдаты, они подстреливали почтовых голубей противника. Надежные средства связи всегда играли ключевую роль в успехе, о чем бы ни шла речь.
Мы с Лукой покатили груженную оборудованием тележку по наклонному пандусу к выходу из туннеля, затем выехали на улицу. Бетси в большой черной сумке несла нашего хозяина и господина, компьютер.
— Как насчет кружки пива в баре? — спросил я.
— Нет, — ответил Лука, — сегодня не получится. Прямо отсюда едем справлять день рождения.
— Кого-то из вас? — испугался я, думая, что пропустил дату, не поздравил.
— Нет, — с улыбкой ответил он. — У Бетси в марте, а мой был на прошлой неделе.
Так, значит, все-таки пропустил.
— Прости, друг, — сказал я.
— Без проблем, — ответил Лука. — Я и твой-то забыл когда.
«Естественно, — подумал я. — Никогда этого не афишировал. Не по какой-то там особой причине, просто так уж складывалась моя частная жизнь».
— Милли, моей младшей сестренке, сегодня стукнул двадцать один, — сказала Бетси. — Большой семейный праздник.
— Желаю повеселиться от души, — сказал я. — Передай Милли мои поздравления и наилучшие пожелания.
— Спасибо, — растроганно ответила она. — Непременно передам.
Я подумал о моих младших сестрах в Австралии. Интересно, кто-нибудь сообщил им о смерти отца?
И вот мы с Лукой и Бетси добрались до автостоянки, погрузили оборудование в мой хоть и старый, но вместительный «Вольво».