Прочитав все это, я заплакал, в первый раз в жизни я понял, насколько я был бездушен и жесток не только к своему отцу, но и ко всем, кто окружал меня.
Я понимал, что не смогу жить в лесу. Я шел очень долго, как можно дальше от своих земель. Нескоро я пришел в город. Он был большим, и о его существовании я знал, но и здесь все изменилось. Я долго не мог устроиться ни на работу, ни на ночлег. Меня никто не мог узнать, я слишком сильно изменился. Более того, после нескольких дней моего пребывания в городе все сторонились меня. Все думали, что бродяга с нечеловеческим взглядом проклят.
На второй день я увидел казнь на центральной площади. Кого-то жгли на костре. Это зрелище меня порадовало, сам не знаю почему. Люди расходились, они пришли посмотреть на то – кого сегодня казнят и как.
Ночью я лежал у окон одного из небольших домов, здесь никто не обращал на меня внимание. Я услышал разговор хозяина и его гостя, за которыми я пошел, они меня чем то заинтересовали.
– Я знаю кто палач, но кто сможет убить его? Услышал я голос хозяина.
– Не знаю, но будь осторожнее. Ответил его гость.
– Я бы сам его задушил, но мои раны.
– Говори тише.
После я уже долго ничего не мог расслышать, только отдельные слова, которые собирались в мозаику заговоров и мести.
Утром я постучался в дом. Дверь едва открась и тут же захлопнулась.
– Уходи, попрошайка, здесь тебе нечего делать.
– Я ничего не прошу, но могу помочь.
– Уходи или пожалеешь.
Я остался, но хозяева уже знали о проклятом бродяге и не хотели открывать свои двери, к тому же боялись солдат.
– Я могу помочь, – сказал я вновь, более властным голосом.
– Чем?
– Убить тех, кто убивает.
– Уходи.
Я немного отошел от дома, решив подождать, но тут увидел, как из окна вылетел мешок. Я подобрал его, в нем была еда.
Вечером я опять постучался в дом. Мне дали приют в хлеву. Там объяснили, как найти палача, это было трудно, но выполнимо. Я понимал, что со мной говорит слуга, но самого хозяина, который заказал палача, не показывался мне на глаза.
Еще на площади я запомнил его в лицо. Он был десятником. Но ненавидел нового правителя и еще больше его палача.
Я запросил всего несколько монет и еды на несколько дней за свою услугу. Десятник согласился обменять все на голову палача.
– Следующей казни не будет, – сказал я, когда мы обо всем договорились.
Несмотря на мои слова в городе было объявлено о новой казни, – заговорщиков было немало, новый правитель держал всех в страхе.
Я старался не попадаться на глаза десятнику, который начал было искать меня, денег он мне еще не отдал, палач был жив. Ему так и не удалось найти меня, несмотря на свои связи. В день казни я пришел на главную площадь. Почувствовал десятника на другом конце площади, я посмотрел на него. В нем все так же кипела ненависть и злость.
Палач взошел на плаху, обвиненный сказал последнее слово. Ему рубили голову за убийство и измену правителю. Палач взял топор, толпа замолкла, и тут его охватило пламя. Он упал с парапета на землю, все еще охваченный пламенем он побежал, потом начал валятся по земле, но огонь не угасал.
Толпа расступилась и замолкла в ужасе. Тем временем я продвигался к плахе, на меня мало обращали внимания, все были заняты телом палача, в который заживо сгорал. Я взошел на плаху, смело расталкивая испуганных людей. Осматривая толпу, ища там десятника. Увидев его и встретив его взгляд, я кивнул ему, но в его глазах был страх, он узнал меня. Приговоренный к казни был связан, и лежал лицом вниз.
Я повернулся в сторону судей и вельмож, тех, кто приговаривал и судил. Они заметили меня, я осмотрел на них спокойным взглядом, они не совсем понимали, что происходит. Я взял топор и выполнил приговор, не закрывая лица, как другие палачи, и не боясь никого. Люди в ужасе и панике убегали с площади, – от огня в котором сгорал палач, и нового палача, которого давно уже все знали на лицо.
Князю понравился новый палач, который своим видом наводил ужас. Я жил на окраине города. Единственный человек, с которым я общался, и кто не боялся меня – это бывший шут – карлик. Он приносил мне еду и вино. А также все слухи и новости. По сути, он был моим слугой. Когда я и карлик Ро, шли по улицам города, нас пытались не то что обходить, весть о нашей прогулке моментально разлеталась по городу, и обычно мы мало встречали случайных прохожих. Ро – карлик, теперь вспоминал все свои обиды. Он долго был шутом во дворце, но потом его выкинули из дворца, и у него началась совсем другая жизнь. С ним делали все что хотели, пользовались как куклой и много издевались, потешаясь над маленьким уродцем. Теперь его обидчиков трудно было найти. Они прятались, боясь выйти на улицу, но все равно я их казнил, вытаскивая из дома голыми руками и тащил их на плаху. Даже правитель не мог никому сказать, что его палач казнит не только по его приказу.
За эти казни Ро рассказывал мне все, правителе и его окружения.
Я был слугой демонов, слугой – который не может противиться своему хозяину, перечить ему, и слугой, который бунтовал каждый раз когда выполнял свой долг, свою обязанность, отнимал у людей их дар – жизнь. Когда я возвращался домой, меня сжигало от ненависти к самому себе, я не хотел убивать. Власть огня была в моих руках, но я не смел пользоваться ею, зная, что так будет хуже не только мне, но и остальным. Но все же я заклялся служить ему, и не мог не выполнять свой долг. Поэтому был палачом, я убивал чтобы жить, много раз обдумывая, справедливо ли это, всякий раз топя свои думы в вине. Но оно только разжигало во мне огонь, его жажду, а я сопротивлялся, превозмогая себя, свою новую сущность, убивая не многих не убивая всех, творя зло не повсюду, но терзая души других.
У меня не было выбора, либо я проявлял себя и власть огня, и становился повелителем этого мира. Но тогда весь этот мир был бы подобен аду. Либо страдал бы сам, и тогда весь ад был бы только в моей душе, ад всего мира скопился в одном месте – в моем сердце.
Так я прожил много лет, изгоняемый всеми и самим собой, каждый день борясь с собой, своей властью и своей силой, и когда я побеждал свою слабость, я понимал, что нет спасения этому миру, тогда я уходил из города и давал свободу, но не себе, а той власти, что жила во мне, власти огня. Я крушил и сжигал все, что меня окружало, не зная границ. Приходя под утро домой, я чувствовал себя спокойным и почти счастливым, как будто с моих плеч упала гора.
Люди, которых я видел, сторонились меня. Князь, который взял меня палачом, был мной доволен. Страшный палач безжалостно выполнял свою работу. Когда он шел по улице, обычно на ней никого не оказывалось. Никто не осмеливался встать на его пути. Никто не мог остановить его или заговорить с ним. Судьба других палачей была предрешена, их самих убивали из-за мести, мне это не грозило. Говорили, если палач посмотрит в ваши глаза, проклятья и беды будут преследовать вас всю жизнь. Если бы меня ненавидели и презирали, я не смог бы остановить свою власть, но меня боялись, и этот страх спасал людей, что меня окружали, от моей мести.
Много раз я хотел уйти из города, но не знал куда, не знал, как жить одному, хотя, по сути, и так был один. И однажды я ушел, не стал палачом в этот день. Просто ушел и все.
На следующий день я сжег лес, который накормил меня, и в котором я только что переночевал. И пошел дальше, увидев деревню, я испугался, но не людей, а себя. Я мог и хотел сжечь их всех, но больше всего я хотел стать их властителем, их тираном, повелевать ими. Но я отрекся от власти. Я прошел деревню стороной, мной опять овладело безумие, я сидел на земле, меня трясло и жгло ненасытным огнем ненависти. Власть огня вырывалась наружу, я пытался не выпускать ее, подавляя ее последними усилиями воли.
Мое тело свело судорогой, и я упал на землю, сжав зубы от боли.